Mahouka Koukou no Rettousei (Ранобэ, Том 12)
| |
|---|---|
| |
|
Ориг 1 Ориг 2 | |
| Название (яп.) | 魔法科高校の劣等生（12）ダブルセブン編 |
| Название (англ.) | The Irregular at Magic High School 12 - Double Seven Chapter |
| Название (рус.) | Непутевый ученик в школе магии 12: Близняшки Саэгуса
|
| Номер | 12 |
| Автор | Сато Цутому |
| Иллюстратор | Исида Кана |
| Команда | RuRa-team |
| Перевод | Scales, Rezel |
| Дата публикации | 10 Октября 2013 |
| Количество страниц | 456 |
| ISBN | ISBN 978-4-04-866003-7 |
Выпуски
| |
| Предыдущий | Следующий |
| Том 11 | Том 13 |
Ссылки
| |
Стартовые иллюстрации
Вступление
Девяносто семь лет прошло с тех пор, как сверхъестественную силу, которая ознаменовала появление того, что сейчас известно как современная магия, наблюдали США. Уже приблизительно восемьдесят лет как улучшение магических техник превратилось в развитие и человеческую модификацию волшебников.
Такой короткий срок, нет, на самом деле даже ещё меньше, лишь пятьдесят лет или около того заняло создание и стабильное производство могущественных волшебников — «родов», принадлежащих «знаменитым родословным волшебников». При более глубоком рассмотрении, это поражало — за каких-то полвека они успешно создали «расу», известную как Волшебники.
Конечно, было много причин прятаться. Чтобы принудить их выйти из тени, более развитые станы вложили огромное количество как научных, так и экономических ресурсов, и начали яростную гонку. Со второй половины предыдущего столетия истощение энергии превратилось в страшное будущее, которое нависло мрачной тенью в сердцах людей (в более развитых странах). Затем, после 2030 года, земля заметно похолодела, что сопровождалось последующей нехваткой еды. Вызванная распрей за еду и ресурсы, Третья Мировая Война стала мощным толчком для развития волшебников, вплоть до того, что базовые человеческие права, главная опора общества, были забыты.
Даже до двадцатилетнего хаоса войны во всем мире уже были публично проведены проекты по «человеческой модификации» и «человеческому разведению», всё во имя создания расы, называемой Волшебники. В эпоху, когда магия считалась суперсилой, признали, что магию можно унаследовать, что лишь узаконило прогресс магического развития к созданию «высших родов».
Чтобы модифицировать человека, развитые страны, прикрываясь наукой, практически растоптали человеческие права.
Искусственные матки сначала начали создавать в более развитых странах.
В менее развитых странах людей с потенциалом заставляли вступать в половую связь, практически узаконили изнасилование. Однако в более развитых странах клонированием зигот, оплодотворенных яйцеклеток, и безоперационными методами получения спермы — так называемой «генной селекцией» — получали много репродуктивного материала и вынашивали плоды в искусственных матках, тем самым создавая более эффективный подход развития волшебников. Генетическая модификация на самом деле оказалась невостребованной. Массовая продукция «детей из пробирок» без генетической модификации — вот истинное лицо развития волшебников в развитых странах.
К счастью — если можно так выразиться, учитывая диссонанс между достижениями науки и человеческой природой — «дети из пробирок» все умерли по неизвестной причине. Способ рождения негативно сказался на них всех. По показателям, полученным в развитых странах, такие дети жили в среднем около семи лет. Младенческая смертность, снижающая статистику средней продолжительности жизни, была не главной причиной. Жизнь у них была и вправду недолгой, учитывая, что самый старший из них умер в семнадцать лет. К тому же они умирали не из-за быстрого старения; они умирали молодыми обычной смертью. Жизнь, полученная естественным образом, не могла объяснить этот недостаток, поэтому появилась идея, что проблема заключается в митозе — клеточном делении.
Тем не менее непроявившийся талант волшебника можно было определить в три года. Благодаря их жертвам был обнаружен правильный способ сопоставления зародышей и зигот. Это оказало огромное влияние на второе и третье поколения вплоть до того, что для анализа можно было использовать генетическую симуляцию. Впредь стране оставалось лишь использовать смотрины как предлог, чтобы намеренно побуждать семьи самим устраивать свадьбы.
И таким образом появились семьи, знаменитые в современном мире магии. В Японии они были представлены Десятью Главными Кланами. Прославленные японские родословные волшебников стали самым лучшим их примером потому, что по сравнению с культурным наследием большинства развитых стран, Японии со своей культурой было легче всего принять такие браки.
Не смешно ли: крайне негуманные научные достижения оказались всецело во власти культурной мотивации? Или это следует воспринимать как истинное проявление упругости человечества? Вероятно, история все расставит по местам.
Пролог
Небольшая деревня расположилась в узкой котловине, спрятавшись между горами в старой префектуре Яманаши, которая граничила со старой префектурой Нагано. Деревня была без названия. Так что на карте её тоже не было. Хотя её называли «деревней», она не была официально запланирована правительством, да и деревней, естественно выросшей благодаря людям, собравшимся здесь до современной эпохи, это место тоже не было. По правде, она была деревней лишь для её жителей.
За исключением того, что у неё не было названия, деревня была обычной. Другими словами, кроме названия присутствовало всё: ратуша, полиция, пожарный отдел, а также вода с электричеством. Все дороги были аккуратно асфальтированы; здесь даже школа была. Единственная в деревне, школа, вероятно, была и начальной, и средней.
Благодаря густым облакам на мрачном февральском небе, снег всё падал и падал, покрыв серебристо-белым всю деревню. Возможно, потому что все деревенские были в своих домах, в деревне было невероятно тихо. Людей было очень мало, за исключением группы из десяти человек, идущих вперед, улицы были пусты. То единственное исключение, группа из десяти, шла к другому концу деревни, туда, где деревня стояла задней стороной к горам. Все они были в белом камуфляже, винтовками на плечах и несли пакеты одного и того же цвета.
Из классной комнаты на втором этаже молодая девушка в матроске наблюдала за приближением той опасной толпы. Она поднялась со своего места и подошла к окну, посмотреть на полностью вооруженных людей. Она была единственным человеком в классе, хотя, если честно, сейчас она была единственным человеком во всём здании. Сегодня были не выходные, не какой-то праздник и даже не длинный перерыв. Может, остальные ученики узнали, что приближается вооруженная толпа и ушли, безопасности ради? Тем не менее это не объясняло того, почему в классе осталась молодая девушка. Было очевидно, что не только ученики, но и учителя эвакуированы, так почему же осталась обычная слабая ученица средней школы?
Прямо перед взором молодой девушки мужчины у школьных ворот сняли с плеч винтовки. Держа винтовки на высоте талии, они разделились на две группы — направо и налево вдоль стены. Трое пошли направо и трое пошли налево. Из четырех оставшихся в центре, двое подняли винтовки, а два других положили пакеты и достали какой-то предмет.
Из кармана юбки молодая девушка достала тонкий, длинный предмет. Машина, которую она держала в руке, была очень похожа на «планшеты», существовавшие сто лет назад, в эпоху, когда информационные терминалы и основные средства голосовой связи назывались «мобильными телефонами». Молодая девушка нажала на выключатель выше цифровой клавиатуры, отключила режим ожидания и направила Псионы в маленькое устройство.
Машина в руке молодой девушки была CAD в форме терминала. Значит, молодая девушка была волшебников.
Она смотрела на двух людей, стоявших позади четверки, на тех, которые прицелились в школу чем-то похожем на РПГ, оборудованным под винтовку. И в тот миг...
Пальцы молодой девушки прошлись по CAD и активировали магию.
Двое мужчин из вооруженной группы достали из рюкзаков РПГ. Боевая часть была короткой и толстой, так что пробивная сила была небольшой, больше уделяя внимание урону от осколков при взрыве, это ограничивало радиус действия двумя сотнями метров. От школьных ворот до школьных зданий было меньше одной пятой того расстояния — идеальная дистанция для прицельного огня. Однако классную комнату, в которой была молодая леди, взрыв не задел.
Снаряд взорвался в десяти метрах от окна, где стояла молодая девушка. Пламя от взрыва будто окружило невидимый барьер, разрослось наружу, и взрыв отразился к вооруженной группе. На них полетели металлические осколки из снаряда. И хотя шрапнель в основном потеряла огневую мощь и не могла причинить вред, этого было достаточно, чтобы насторожиться.
Два человека, стоявших спереди, опустили рюкзаки и начали заряжать винтовки гранатами. Мужчины, выстрелившие первыми, тоже перезаряжались. Они прекрасно понимали, что явление, произошедшее ранее, было следствием магии. Стекло в окне осталось целым, потому что был возведен барьер со свойствами отражать тепло, звук и кинетическую энергию. Тем не менее мужчины также понимали и то, что магический барьер разрушится под напором атак, превосходящих мощь барьера.
На этот раз все четыре РПГ выстрелили одновременно. Мужчины не переговаривались между собой, но синхронизация была безупречна. Если один снаряд барьер пробить не может, тогда не может ли импульс и тепло от всех четырех вместе взорвавшихся снарядов преодолеть барьер? Такая у них промелькнула мысль. Даже если бы этот эксперимент по обнулению магии провалился, отскочившая шрапнель и сила не причинили бы им вреда. Это уже они доказали.
Гранаты в очередной раз взорвались в воздухе. Похожее на первый раз, пламя от взрыва четырех снарядов, казалось, распространилось вдоль прозрачного барьера. Впрочем, одно отличие было: расположение барьера.
Барьер был возведен не в десяти метрах от школьного здания, а приблизительно в пяти метрах от мужчин. Точнее, новый барьер был возведен в тот миг, когда они нажали на спусковой крючок. С такого близкого расстояния взрывная сила и шрапнель отразилась назад на мужчин. Хотя они носили защитные очки, всё под защитным шлемом было практически незащищенным. Шрапнель уже раздробила им лица, не давая времени поднять руки для защиты. В итоге, когда они упали на землю после взрыва, все четверо уже давно потеряли сознание.
Убедившись, что четверо больше не двигаются, молодая девушка повернулась и отошла от окна. Как только она оказалась в середине классной комнаты, резко открылась задняя дверь. Пальцы молодой девушки машинально затанцевали по клавиатуре — явный итог бесконечных тренировок. Она активировала магию мгновенно: вооруженный мужчина не успел даже шага ступить в классную комнату. Одна нога в воздухе — мужчина задел невидимую стену, заставившую его потерять равновесие.
Менее чем через секунду передняя дверь классной комнаты также открылась, но было, как и раньше, невозможно попасть внутрь. Они двое ударились, словно о стену. Рядом с мужчиной, пытавшимся пробиться сквозь невидимую стену, с грохотом упала оконная рама, отделявшая кабинет от коридора. Однако ни один из осколков стекла не упал в классную комнату, все осколки посыпались на третьего мужчину, который пытался разбить стекло. Барьеры молодой девушки не только защищали дверь, но и охватывали всю стену между классом и коридором, включая окна и двери. Как только девушка остановила вторжение и с облегчением вздохнула, то вспомнила, что обнаруженная ею группа состояла из десяти человек. Из них четверо остались стоять на месте перед ней, а шесть разделились и пошли в обход направо и налево. Те четверо потеряли сознание благодаря их собственному оружию, в то время как троих сдерживала её магия в коридоре. Тогда где последние трое?
Пронзительный скрип послышался из окна позади молодой девушки — окно разбилось вдребезги. Мужчины прикрепили веревки к крыше, прыгнули от стены и использовали собственные тела как молот, чтобы пробиться через окна.
В миг, когда обернулась, молодая девушка уже перекатывалась в поисках укрытия. Юбка слегка приподнялась, но даже думать об этом не было времени. Восстанавливая равновесие, она краем глаза заметила, как мужчины после своего прыжка подняли винтовки. Звуки выстрелов и пулевые отверстия на доске и шкафах позади комнаты подтвердили, что она приняла правильное решение.
Барьер, защищающий от коридора, исчез. Из-за новых вторженцев, привлекших её внимание, обновление последовательности магии было прервано. Мужчины, которые пытались пробиться через невидимую стену, вкатились внутрь. Один зашел через заднюю дверь, а второй прыгнул в окно. Теперь молодая девушка была полностью окружена вооруженной группой из шести мужчин.
Обычная ученица средней школы уже задрожала бы от ужаса. В лучшем случае она смогла бы подняться на ноги, унять дрожь со страхом и ненавистно смотреть на мужчин, но это, конечно, было далеко от истины. Всё-таки эта молодая девушка не была обычной ученицей средней школы.
Она поднялась на ноги и бросилась к двери. Там её ожидал другой мужчина с оружием в руках, но она полностью проигнорировала его. Видя, как молодая девушка бежит прямо на ствол, мужчина был застигнут врасплох. К тому времени как он пришел в себя, было уже почти два метра между ним и молодой девушкой. Для винтовок расстояние было слишком близким, а менять оружие времени не было. Учитывая, что он был против ученицы средней школы, вероятность поражения в битве на близкой дистанции была практический нулевой. Но он в конечном счете решил стрелять.
Остальные пятеро были определенно быстрее. К тому времени как мужчина, стоявший у задней двери класса, поднял винтовку, остальные пятеро уже нажали на спусковой крючок.
Послышалось пять одновременных выстрелов и следом — шестой.
В следующее мгновение послышались шесть криков боли.
Душераздирающие крики издали уста мужчин. Даже если враг — волшебник, количество огневой мощи против обычной молодой девушки явно выходило за рамки разумного.
Тем не менее пули отразил физический барьер молодой девушки, и вместо этого они полетели в мужчин.
У Мужчин были винтовки повышенной мощности, используемые против волшебников. Для того чтобы пробить магические поля, винтовки стреляли патронами с повышенной мощностью. Если такие пули отразятся в вас в упор, даже Кевлар, изготовленный из углеродных пластин высокого качества, будет бесполезен. Мужчины отлетели от удара своих же пуль и потеряли сознание, истекая кровью. Слегка потерянная, молодая девушка посмотрела на них. Похоже, она колебалась, потому что не знала, какие меры следует предпринять дальше.
В этот миг из передатчика послышался голос пожилого мужчины.
— Задание выполнено. Спасательные команды, помогите консультативному отряду. Сакурай-сан, пожалуйста, доложите о миссии. Госпожа хочет говорить с вами лично.
Услышав последние слова, молодая девушка невольно выпрямила спину. Тревожным и жестким голосом она ответила «Поняла», зная, что другая сторона не могла её услышать.
С первого взгляда эта деревня ничем не отличалась от других. Изнутри же она была чем-то вроде череды блочных многоквартирных домов, сделанных из бетона и стали, также отсутствовали окна. Как здания, прикрывавшие противовоздушные бункера ниже, все они были массового построены во время Третьей не ядерной Мировой Войны. Учитывая, что такие здания были раскиданы по всей Японии, не было ничего удивительного видеть их здесь глубоко в горах. Тем не менее здесь это было только ради вида.
Всё-таки, эта деревня была не тем, чем казалась. Она была полностью оборудованной экспериментальной лабораторией. Наиболее охраняемым секретом и печально известной «Мастерской смерти (четыре) волшебников» — это была Четвертая исследовательская лаборатория магических технологий. Место было как базой, так и главной штаб-квартирой для модификации и ликвидации волшебников семьи Йоцуба из Десяти Главных Кланов.
Крупнейший особняк в деревне был главным домом семьи Йоцуба. Крупнейшее из больших зданий на обширном куске земли было жильем Главы дома Йоцуба, Йоцубы Майи.
В комнате этого главного здания перед Майей твердо стояла молодая девушка с беспокойным выражением на лице.
Звали её Сакурай Минами, пятнадцатилетняя девушка, которая почти окончила среднюю школу, была вторым поколением модифицированной серии «Сакура». Её родителям генная инженерия дала могущественные магические способности, и она также была волшебником с большой магической силой. Кстати, обоих её родителей не было в живых. Потеряв родителей, Минами жила с семьей Йоцуба в главном доме, служа горничной и всё время тренируясь, чтобы в будущем стать Стражем.
Специальность серии «Сакура» была в создании жароустойчивых барьеров, которые отражают физические объекты. Хотя их функциональность и изменчивость не сравнима с «Фалангой» семьи Дзюмондзи, но если судить лишь о защите, Минами даже в свои пятнадцать лет могла бы соперничать с семьей Дзюмондзи.
— Минами, для начала хочу поблагодарить тебя за хорошо выполненную работу. Такого выступления более чем достаточно, чтобы понять твой талант.
— Я рада вашим добрым словам. Спасибо большое.
В отличие от дружеского тона Майи, тон Минами был напряженным и неестественным. Впрочем, за это осуждать её нельзя, учитывая, что сидящая напротив Минами женщина была не просто её госпожой. Даже среди Десяти Главных Кланов, господствующих в верхних эшелонах японских волшебников, семья Йоцуба была особенно могущественным кланом. Она была не только главой семьи Йоцуба, её также боялись как сильнейшего волшебника нынешнего поколения — как «Королеву демонов дальнего востока».
— Не нужно быть такой скромной. Вы ведь тоже так думаете, Хаяма?
Хаяма, до сих пор молча и недвижимо стоявший за Майей, заговорил серьезным тоном:
— Хотя балы следует вычесть за то, что враг сумел прорваться через окна, тренировка всё же завершилась тем, что все десять целей были выведены из строя. Я думаю, что этого достаточно для достижения проходного бала.
После того как Минами услышала слова Хаямы, у неё широко открылись глаза от удивления. И не потому, что такая оценка была слишком суровой. Как и полагается главному дворецкому, присматривающему за всеми слугами дома, Хаяма скудно хвалил подчиненных, а тут выдал «зачет» слуге. В памяти Минами это произошло впервые. Вдобавок он похвалил именно её, что лишь удвоило изумление.
— Кстати, Минами-тян...
— Какова ваша воля, миледи?
Впрочем, у нее не было времени удивляться. Глава семьи Йоцуба не подшучивала бы над такой, как она, просто чтобы похвалить её за хорошие результаты тренировки. Это было ясно без дальнейших размышлений.
— Ты почти выпускница средней школы. Ты думаешь о старшей школе?
— ...Ещё не решила.
— Ты ещё об этом беспокоишься?
Беспокойство было вряд ли подходящим словом, учитывая, что решение поступить в старшую школу она не могла принять сама. Минами была связана договором с семьей Йоцуба. Даже если она скажет, что хочет поступить в старшую школу, её решение не будет выполнено до тех пор, пока Мая или Хаяма не сочтут это ненужным. Поэтому «ещё не решила» было похоже на «не получила дальнейших указаний», поэтому у Минами не было причин волноваться.
— Тогда, Минами-тян, ты поедешь в Токио.
На треть приказ Минами поняла, но на две трети удивилась. Год назад она услышала, что со временем станет Стражем Миюки. Тем не менее она посчитала, что это будет в далеком будущем, по крайней мере когда Миюки вернется в главный дом. Дом Миюки в Токио был немного больше среднего жилья, но лишь немного. Поэтому горничная, работающая полный рабочий день, была бы неестественной. К тому же ребенок, только что окончивший среднюю школу, лишь вызовет больше подозрений у окружающих. Так думала Минами.
Её хозяйка быстро ответила на все возникшие у неё в голове вопросы.
— Поезжай и поступи в Первую школу.
Имела ли Мая в виду под «Первой школой» ту самую Первую старшую школу при Национальном университете магии? Это был единственный вопрос в голове Минами. Поскольку ей приказали поступить в школу, не было нужды ни в каких дальнейших объяснениях.
Поскольку в наши дни записаться на экзамены можно онлайн, не было нужды беспокоиться о сроках. Но проблема заключалась в том, что Первая школа среди всех школ была известна за самые тяжелые вступительные экзамены. Сможет ли она поступить без предварительной подготовки? Это заставило Минами почувствовать глубокую тревогу.
— Ты не должна беспокоиться о вступительных экзаменах.
Они собираются использовать свои связи ради её поступления? По-правде, Минами на это надеялась.
— До экзаменов осталось ещё три недели. Вся необходимая информация будет непосредственно записана в твой мозг.
Однако такие мысли были наивными. Здесь и впрямь было устройство, которое использовали для промывки мозгов, чтобы прямо вырезать необходимые знания в голове человека с его согласия, или без него. Но это устройство сильно изматывало. Она, вероятно, целую неделю после экзаменов будет прикована к постели.
— Хорошо постарайся. После экзаменов тебе дадут время отдохнуть. И с завтрашнего дня ты освобождаешься от обязанностей горничной. — Словно почувствовав неловкость Минами, Мая сделала вежливое, но беспощадное заявление — «У тебя нет выбора». — Минами-тян.
— Да, миледи.
До сих пор Мая улыбалась, но сейчас посерьезнела. Следуя примеру своей госпожи, Минами напряглась.
— Следуй за Миюки. Начиная с весны, Миюки станет твоей госпожой.
— Поняла.
Миссию эту назначили ей заранее. Со стальной решимостью, скрытой в тревоге, Минами приняла приказы Майи.
Глава 1
Четверг, 5 апреля 2096 года. Сегодня был день, предшествующий церемонии открытия нового года обучения в Первой школе, также три дня осталось до распределения учеников.
В доме Шиба, Тацуя стоял перед большим зеркалом, в котором отражалось всё его тело, на лице у него было написано чувство дискомфорта.
Зато на сестре, напротив, была ослепительная улыбка, подобная цветку во всей красе. Перед такой блестящей улыбкой смутится даже сакура. Этой блистательной улыбки было достаточно, чтобы назвать её «волшебной». Миюки привлекала настолько много внимания, что существование новой особы в доме, стоявшей рядом с ней, похоже, поблекло. Она была новой горничной/телохранителем/жильцом, отправленной Майей к Тацуе и Миюки, через три дня она станет их младшей соратницей в Первой школе — Сакурай Минами.
С сияющей надеждой в глазах, Миюки широко улыбнулась, наблюдая за братом перед зеркалом. В шкафу за зеркалом висел новый жакет формы Тацуи, прибывший прошлой ночью по почте.
— Онии-сама, пожалуйста, поторопись и надень новую форму, чтобы я смогла на неё посмотреть. Или ты хочешь заставить Миюки беспокоиться?..
Не замечать её сейчас будет несколько проблемно. Тацуя понимал, ради умственного здоровья сестры пока надо оставить в стороне своё неприятное ощущение.
Он уже надел брюки и рубашку, осталось только надеть плащ. Тацуя мог только беспомощно взять рукав костюма.
Минами вышла вперед помочь ему с рукавами, но была тотчас остановлена движением Миюки. Не обижаясь, Минами вернулась на своё начальное место. Когда Тацуя развернулся, сестра положила руку на плащ. Миюки помогла ему с рукавами длинного костюма, затем проследовала к плечам, поправляя складки.
За Тацуей, который снова повернулся лицом к зеркалу, Миюки всмотрелась в его фигуру, и, подняв руку к лицу, тепло вздохнула. Стиль и цвета были такими же, как цвета формы парней в Первой школе. Тем не менее было три отличия от прошлой формы Тацуи.
На новой форме была эмблема с восемью лепестками, закованными в шестерню. Она была расположена на левой груди и по обоим плечам. Это был новый дизайн — эмблема была того же размера, как и восьмиконечный цветок на формах учеников первого потока.
— Она идеально тебе подходит, Онии-сама...
Хотя сам Тацуя чувствовал себя немного странно в этой новой форме, новый дизайн был совершенно необходим, чтобы позволить Миюки забыть досаду, которую она испытывала, наблюдая, как брать потратил весь предыдущий год без эмблемы на груди.
Шестерня была символом нового Департамента магической Инженерии, созданного в этом году. В прошлом учебном году Тацуя собрал столько заслуг, что никто не мог их отрицать. Если бы его статус «замены» остался, это могло негативно сказаться на других учениках. Так был создан Департамент магической Инженерии или, если коротко, Магитех.
Разумеется, система была изменена не только для Тацуи. Какой бы ни была причина, невозможно чтобы новый класс принял только одного ученика. В итоге сделали фундаментальные изменения в структуре классов Первой школы.
Количество учеников, принятых на первый и второй поток осталось неизменным. Изменилась процедура перевода на второй год обучения. Второгодки получили возможность выбора между стандартным магическим обучением и курсом магической инженерии. Учеников, которые выбрали продолжать обучение по стандартному курсу, так же распределяли в четыре класса первого потока и три класса второго потока. Но, с другой стороны, учеников, которые добровольно выбрали Департамент магической Инженерии и прошли экзамен в марте, зачисляли в новый класс с углубленным изучением магической инженерии.
С созданием нового экспериментального класса, Первая школа приняла нового преподавателя из университета. Они начали с одного класса, но если результат будет положительным, в будущем они планировали дать новым ученикам возможность выбора между обучением магии и магической инженерией.
В качестве побочного эффекта создания Магитеха, ученики второго потока получили возможность попасть на первый поток, чтобы дополнить нехватку учеников, которые решили перевестись на Магитех. Решение принималось по оценке практических умений среди учеников второго потока. Среди друзей Тацуи, Микихико переведут на первый поток в начале учебного года.
Но как бы они ни пытались скрыть правду, то, что Департамент магической Инженерии создали из-за Тацуи, было известно тем, кто был в курсе дела.
Вот почему Миюки, с «прорывом» брата на первый поток, вполне естественно была вне себя от радости.
Может быть, потому что удовлетворилась, после того как брат принял несколько поз, но Миюки наконец-то сжалилась и отпустила Тацую. Однако у него было такое чувство, что его использовали как манекен. Тацуя успокоил себя словами «Миюки, в конце концов, девушка» (кстати, три дня назад было шоу мод с новой формой Минами).
— Онии-сама, Минами-тян, чай готов, — радостно сказала Миюки жильцам дома и ускакала на кухню.
Минами с мрачным видом смотрела на удаляющуюся спину Миюки — даже эта сцена стала нормой. В глазах Тацуи, возможно из-за её возраста — хотя лучше сказать «её молодости» — и того, что она была полностью вдохновлена чувством старательного профессионализма, Минами выглядела очень гордой своими умениями горничной (с несколько грубой точки зрения). Для Минами украсть её задачу «готовить чай» было чем-то, ударяющим по самой сути её существования. Тем не менее, когда дело доходило до «заботы о Тацуе», Миюки не принимала возражений. Поэтому в первые пять дней пребывания Минами в этом доме они были слишком милыми друг к другу, но на самом деле ожесточенно воевали. Если бы Тацуя обладал слабым телом, то точно умер бы от язв. К счастью, тело у него, как и нервы, было крепко как сталь.
Когда обе стороны изложили свои доводы, молчаливая война между Миюки и Минами закончилась простым компромиссом.
Первое — Минами отвечала за стирку одежды.
Второе — Минами отвечала за уборку после еды.
Третье — когда Тацуя дома, готовит еду Миюки. Минами делает это, если Тацуи нет.
Четвертое — когда Тацуя дома, чай готовит Миюки. Минами делает это, если Тацуи нет.
Пятое — гардероб Тацуи был территорией Миюки. Минами помогает с одеждой Миюки и её гардеробом.
Эти причины были сомнительными, потому что даже сейчас, когда Миюки или Минами обнаруживали ошибку друг у друга, то сразу же ею пользовались. Но даже так, в глазах Тацуи, эти двое неплохо сдружились.
На первый взгляд, отношения Тацуи и Минами были радушными. Впрочем, было бы проблемой, если бы семнадцатилетний парень и пятнадцатилетняя девушка стали лучшими друзьями за две недели. Тацуя считал, что это никак на него не повлияло.
Хотя отчужденностью это не было, но Тацуя и вправду подсознательно старался держать дистанцию с Минами. Немного опущенные уголки глаз, темно-коричневые, вьющиеся волосы, тонкие брови, и ямочки, которые появляются, когда она смеется — Минами была уж слишком похожа на Хонами.
Сакурай Хонами. Женщина, которая была Стражем его умершей матери. Четыре года назад Хонами погибла на Окинаве, пока защищала Тацую.
Как и Хонами, Минами родилась от неоплодотворенной яйцеклетки, которая принадлежала той же «матери», и также была подвержена генетической модификации, перед тем как была оплодотворена тем же «отцом», чтобы «создать» генетически модифицированного человека с усиленными магическими генами — модифицированное тело. Однако они не были «близнецами», они были ближе к «сестрам». Фамильное древо причислило бы её к кузинам, так что вполне естественно, что Минами очень похожа на Хонами.
Конечно, о существовании этой теории Тацуя знал. Тем не менее такого понимания было недостаточно, чтобы что-либо объяснить или кого-либо успокоить. Создала дистанцию (или что-то похожее) не её внешность, но то, что её внешность заставила пробудиться воспоминания о смерти.
Для Тацуи с Миюки Хонами была практически семьей. А если поразмыслить чуть дальше, она была девушкой, которая могла быть старшей сестрой. Вспоминая её, Миюки всегда впадала в тоску и вспоминала мрачные события на Окинаве. Тем не менее воспоминания Тацуи содержали еще больше сожалений. Он вполне мог это превозмочь, но невольно хмурился от горечи.
Слишком беспомощен.
Борьбу, которую Тацуя вел с сожалением об участи Хонами, можно собрать в этой фразе.
Хонами умерла из-за физической слабости. Если бы Тацуя не встретил атакующий Окинаву флот Великого Азиатского Альянса, она по крайней мере не умерла бы там. Неотвратимая правда заключалась в том, что ради защиты Тацуи, Хонами заставила себя использовать крупномасштабную магию, которая сожгла остатки её жизненной силы.
Тем не мене Тацуя не сожалел о принятом тогда решении. Он не считал, что выбор встретить атаку врага был неверным. Хотя его действия в то время не были хорошо продуманны и были итогом стремительности, была очень большая вероятность ухудшения обстановки, если бы он не решил уничтожить флот Альянса. Это было не только мнение Тацуи, но и заключение исследовательской лаборатории в Университете обороны, после запуска множества симуляций.
Он сожалел, потому что тогда сила Хонами была необходима.
Сейчас Тацуе не нужно было уделять дополнительное внимание при использовании Взрыва материи. Он уже научился использовать «Разложение» на большой площади, и больше не нуждался в силе Хонами для остановки выстрелов вражеского флота.
В то время он был просто беспомощным.
Вызванная внезапным появлением Минами, беспомощность Тацуи напомнила о себе.
— Онии-сама?
— А, иду.
Тацуя предался грезам меньше чем на три секунды. Но Миюки позвала его не из-за нехватки времени, а скорее из-за тонкого изменения атмосферы вокруг него.
Он ответил Миюки и пошёл вперед.
Минами последовала сразу за ним, похоже, для неё было естественно ждать, пока Тацуя сделает первое движение.
Внезапное появление новой жительницы дома потребовало приобретения нескольких предметов. И одним из них был обеденный стол. Стол был на один размер больше, чем раньше, также его поверхность была выполнена из жаропрочного стекла. Можно сказать, что стол стал крепче, чем раньше, его можно было разбить разве что двуручным молотом. В общем, он обладал большей прочностью и его было проще убирать, практичность была тоже плюсом. Но и цена была выше. Тацуя занял место за столом, в то же время напротив села Миюки, Минами же села возле Миюки.
Почему-то Миюки всё ещё была одета в фартук. Минами, сидевшая рядом, оставалась тихой, на ней тоже был фартук. Сидеть напротив двух молодых девушек, одетых в фартук, было довольно интересной сценой.
Тем не мене, даже если они обе носили фартук, разница в стиле была просто огромна.
На Минами был полноразмерный халат с длинными рукавами и большим воротником. Тонкий крепкий передник покрывал практически каждую точку её тела спереди и, в первую очередь, был очень практичен. Но он не был «официальной» европейской формой для горничных девятнадцатого века, хотя давал такое впечатление.
По сравнению с Минами, на Миюки было мини-платье, которое смело оставляло открытые места, хотя погода по-прежнему была холодной — была ранняя весна. Фартук также был с завязками (как много фартуков она поменяла), которые выставляли напоказ изгибы груди и ключицы. Естественно, что всё, что ниже края фартука, который был всего на десять сантиметров выше колен, было также открыто. Сквозь поверхность стеклянного стола виднелись её бедра и сведенные вместе колени.
Это искушение или же сестра его просто дразнила?
Стоп, он проиграет, если начнет смотреть.
К счастью, как только собрался, он и вправду смог выкинуть эти мысли из головы. За это следует поблагодарить мать и тетю, думал Тацуя. Но у Миюки было прямо противоположное мнение. Впрочем, обе стороны держали свои карты поближе к груди; Тацуя и Миюки подняли свои чашки с кофе и попробовали закуски.
— Осталось три дня до распределения. Ждешь его, Минами-тян?
Такого раньше, когда они жили вдвоем, никогда не случалось. Проигнорированная Тацуей, Миюки притворилась забывчивой и сменила тему разговора на Минами.
— Верно, Миюки-нээсама, я его жду. — С другой стороны, возможно Минами неправильно распознала намерение Миюки, или у нее не оказалось другого выбора, даже если она заметила. В любом случае, Минами ответила прямо.
— В тот день мы с Миюки должны прийти в школу заранее. Минами, ты не против?
— Нет, Тацуя-ниисама. Пожалуйста, позволь мне сопровождать вас.
На заметку, «Миюки-нээсама» и «Тацуя-ниисама» были именами, предложенными Тацуей, а Миюки поручила использовать их.
Неотъемлемой чертой современного общественного транспорта, Кабинок, было предотвращение присутствия посторонних людей в одной Кабинке. Кроме того, попутчика в середине пути взять было невозможно. Люди, которые хотят ехать в одной Кабинке, должны жить вместе или быть соседями, или хотя бы встретиться на станции.
С другой стороны, согласно её роли телохранителя, Минами может сесть только в ту Кабинку, в которой Миюки поедет в школу. Вот только ехать в одной Кабинке с абсолютно незнакомым человеком будет странно и вызовет лишние подозрения.
В конце концов, они решили, что «Минами — кузина со стороны матери». Это было прямым указанием главного дома Йоцубы, и информация о переписи Тацуи и Миюки была подделана. Не будет ничего странного, даже если из ниоткуда появится кузина, не связанная кровным родством. Проблемой оказался выбор слов Минами, таких как «Миюки-сама» и «Тацуя-сама»
В наше время, не считая исключительное меньшинство, не было учениц старшей школы, которые обращаются к более старшим ученикам уважительно «-сама». Это меньшинство обычно принадлежало к высшему эшелону общества, семьям слуг, или девушкам, которые служат могущественным семьям. В случае волшебников такую фразу можно услышать в Десяти Главных Кланах или семьях с похожим статусом. Хотя фразы «Онии-сама» и «Онээ-сама» тоже уже довольно странны, они звучали относительно нормально по сравнению просто с «-сама».
Миюки и Тацуя надеялись, что она будет обращаться к ним «Миюки» и «Тацуя», но Минами железно отказала. Минами также отказалась называть их «Онээ-сан» и «Онии-сан». Тем не менее она понимала важность сокрытия их статуса и смогла согласиться только на «Миюки-нээсама» и «Тацуя-ниисама».
Тацуя и Миюки, которые раньше жили только вдвоем, сейчас должны были поприветствовать внезапное пополнение, и создавать видимость хорошей семьи.
Во время полуденного чая тема разговора естественно сменилась на распределение, которое произойдет через три дня.
— Представитель этого года парень... такого не было четыре года?
— Пять лет, Онии-сама. Президентом школьного совета перед Саэгусой-сэмпай была тоже девушка.
Тема разговора Тацуи и Миюки коснулась представителя новых учеников этого года, который также получил наивысшие оценки на вступительных экзаменах. Как они и сказали, прошло много времени с тех пор, как у Первой школы представителем был ученик мужского пола.
— Сестры Саэгусы-сэмпай тоже поступили к нам, я думал, что в этом году представителем тоже станет девушка.
— И то правда... Хотя, если бы ты, Минами-тян, во время экзаменов была бы немного серьезней, то стала бы новым представителем.
— Нет, это далеко не так... — надела Минами жесткое выражение лица и слегка склонила голову, когда услышала слова Миюки с примесью поддразнивания. Главный дом поручил ей оставаться нераскрытой, так что она и вправду сдерживала свою магическую силу. Даже так, Тацуя считал, что если бы она по-настоящему постаралась во время экзаменов, то с высокой вероятностью заняла бы первое место, но пассивность Минами, кажется, не позволит легко обсудить эту тему.
Прежде чем они погрузились в неприятную тишину, Тацуя решил сменить тему разговора:
— По-моему, его звали Шиппоу Такума. Под Шиппоу я имею в виду, что он относится к тем самым «Шиппоу».
Миюки не хотела нарочно ставить Минами в тяжелое положение. Она тотчас же последовала примеру брата:
— Именно, он старший сын семьи «Шиппоу» из Восемнадцати семей.
В голове у Тацуи всплыла карта возможностей магических родов и пересеклась с воспоминаниями Миюки о файлах, которые она увидела в школьном совете, так они и достигли согласия.
— Никогда не думал, что Саэгуса и Шиппоу будут одногодками. Я удивлюсь, если это было простым совпадением... Надеюсь, они не сделают ничего хлопотно, — как будто предчувствуя неприятности, Тацуя сморщил брови.
— Интересно, если бы они устроили переполох, помогло бы это нам скрыть наши личности?
— Может быть.
Миюки имела в виду то, что конфликт между старшим сыном Шиппоу и близняшками Саэгуса может привлечь внимание школы, что впоследствии позволит отдалить всякого, кто будет выяснять связь Минами с Тацуей и Миюки, или по крайней мере уменьшить их интерес.
Эти слова неплохо звучали в теории, но Тацуя почувствовал приближение головной боли, когда подумал о том, как справится с этим хаосом.
— Кстати, о сегодняшней семейной вечеринке... — Чашки и тарелки опустели, настало время убираться. Как только Минами собралась встать, Тацуя поднял руку, чтобы остановить её и вдруг сменил тему разговора. — Я считаю, что ты все равно должна присутствовать, Минами.
Тацуя и Миюки сегодня были приглашены к семье Китаяма (семье Шизуку). Изначально Минами не должна была оставаться дома, а последовать за ними в особняк Китаямы и ожидать в зоне слуг, но сейчас план был изменен, уточнил Тацуя.
— Если это приказ, я подчинюсь, — ответила Минами. Так и должны отвечать слуги. Тем не менее лицо у неё выражало незаинтересованность. Минами была интровертом, но это не значит, что у неё нет никаких эмоций на лице, к тому же, по сравнению с личностями, которые специально преувеличивают свои эмоции, как Маюми или Эрика, прочитать её было проще. Разумеется, это требовало навыка наблюдения уровня Тацуи.
Заставлять других людей подчиняться не входило в принципы Тацуи, также он не хотел заставлять её делать то, чего она не хочет. «Если это приказ, я подчинюсь» был не тем ответом, который он хотел услышать. Если так видит другая сторона, ему проще было сказать «Забудь об этом», но вспомнив свои прошлые слова, он в конце концов решил не говорить это вслух.
— В таком случае извини, что взваливаю это на тебя.
Он считал, что это представление необходимо для убедительности лжи, что она — кузина со стороны матери, поэтому не собирался отступать, даже если услышал что-то неприятное.
— Тогда давай поторопимся и оденемся. Минами-тян, я тебе помогу. У нас почти нет времени.
Миюки хлопнула руками и сказала это, чтобы разрядить обстановку, возможно, она также брала во внимание неожиданные чувства брата.
И, безусловно, не потому, что она хотела увидеть колеблющееся выражение Минами. Наверное.
Глава 2
Вечер был «собранием семьи», но спонсирован он всё же был финансовым гигантом Китагатой Ушио — «Китигата Ушио» было производственным именем, которое использует отец Шизуку — поэтому место было довольно оживленное и волнительное.
Однако, несмотря на множество людей, никому не казалось, что здесь хаос или неорганизованность.
— Большое место, как и ожидалось... — неприкрыто восхитился Тацуя. Видно, для подобного собрания лишь особняк Китаямы был достаточно большим.
Тем не менее спутницы не ответили на его чувства. Миюки просто улыбнулась. А на лице Минами, с другой стороны, всё ещё было озадаченное выражение. В армии и исследовательских лабораториях Тацуя больше общался с «простолюдинами», поэтому, по сравнению с главой (пока ещё кандидатом) семьи Йоцуба, Миюки, и со слугой, так или иначе выросшей в главном доме семьи Йоцуба, Минами, у Тацуи появились несколько иные чувства.
Сегодня праздновали возвращение Шизуку после её короткой учебной поездки в USNA, а также переход на второй год обучения. Хотя она вернулась две недели назад, вечер так надолго отложили, потому что она была занята приветствием всех своих друзей и знакомых.
Хотя Шизуку была одной из лучших учениц Первой школы и по своему развивала талант волшебника, она также была дочерью большого финансового гиганта. Общество в первую очередь вспоминало, что она приходится дочерью крупному директору. Её будущее как честолюбивой Волшебницы (в конце концов) принадлежало ей одной, в то время как роль дочери крупного директора накладывала на нее некоторые обязательства перед семьей, партнерами и клиентами.
Учитывая такое количество причин, её «личную» вечеринку перенесли до дня, предшествующего началу нового семестра.
Семья Китаяма состояла из пяти человек: родителей, бабушки, Шизуку и её младшего брата. Однако у отца Шизуку было еще пять братьев и сестер (такой размер семьи не был странным, учитывая огромные доходы), также отец Шизуку поздно женился, поэтому большинство родственников были старше нее. Больше половины из них уже женились и прибыли сюда со своими семьями, а остальные пришли со своими партнерами или любовниками. Вот почему на эту семейную вечеринку пришло так много людей... По крайней мере так это объяснила мать Шизуку.
— Семья Ушио-куна — известная семья производителей, которые берут начало с прошлого века. Многих людей нельзя прогнать просто так.
Во время острожных словесных игр с леди, Тацуя потерял счет, сколько раз уже вздыхал в уме. По какой-то неизвестной причине к нему присматривалась леди Китаяма, однажды известная на весь магический мир как волшебница А ранга в магии типа Колебания, Китаяма Бенио, или Нарусэ Бенио до замужества, и ухватилась за него в качестве собеседника, как только он поприветствовал Шизуку. Кстати, Миюки и Минами уже ушли в сторону Шизуку и Хоноки.
— Вот только мне всё равно трудно держать гостеприимное выражение рядом с тем, кто достаточно бессовестный, чтобы привести сюда незнакомца. Даже если компания стоит на кону, Ушио-кун не должен баловать семью так сильно.
Тацуя понял, что мать у Шизуку — женщина с «подвешенным языком».
Конечно, любой, кто постоянно использует «подвешенный язык», не выживет в реальном мире, будь то даже жена крупного директора (виртуальный мир — совсем другая история), поэтому она, наверное, выбрала правильное время и место, как и подходящего партнера для разговора. Вот только почему этим партнером по разговору оказался он, которого она, по большей части, впервые встретила здесь? Тацуя ну никак не мог этого понять, сколько бы ни ломал голову.
Это была не первая встреча Тацуи и Бенио. Когда Шизуку посылала информацию, собранную в Америке, он с Миюки встретил Бенио в тот же день, но лишь на мгновение. Он не вспомнил ничего, что могло заставить её заговорить с ним.
«Однако, «Ушио-кун», эм... Это имя правда можно использовать при всех эти людях?» — мысленно возразил Тацуя, наслаждаясь небольшим бегством от реальности, когда уже начал пересыщаться жалобами Бенио.
Тацуя знал возраст родителей Шизуку. Разумеется, не было никакой необходимости вдаваться в подробности относительно отца Шизуку, и так как её мать была довольно знаменита в наши дни, собрать их персональные данные не составило большого труда (к слову, если персональные данные засекречены, обычному человеку будет трудно их собрать). Леди Китаяма добавляла «-кун», обращаясь к мужу, не потому, что была старше. В отличие от Ушио, который выглядел моложе своих лет, внешний вид Бенио был недалек от её возраста, поэтому с виду можно было бы сказать, что они примерно одного возраста, хотя на самом деле Ушио был старше на девять лет.
«Должно быть, любовь»
Даже в мыслях было тревожно назвать родителей подруги «избалованными» или «испорченными».
Может быть, Бенио удовлетворилась тем, что смогла выпустить всё недовольство, и угрюмый блеск у неё в глазах пропал. Тем не менее, в обмен, она обратила на Тацую расчетливый взгляд. В этот раз он был направлен не как на незнакомца, которого привели родственники в качестве гостя, но на самого Тацую.
Хотя лицо у него было расслабленным, Тацуя чувствовал себя не к месту, как чувствовал бы и любой другой. Пока он как можно быстрее надеялся встретиться с группой Миюки, Бенио явно не собиралась его отпускать.
— Кстати... — заговорила она, Тацуя даже проститься не успел. Хотя он сдерживался, потому что это была мать одной из его сверстниц, это всё же было огромной ошибкой с его стороны. Впрочем, ничего глубокого в этом не было, просто Тацуя был не в духе. — Так это ты любовь Хоноки?
Несмотря на внезапность вопроса, Тацуя сразу же понял контекст. Хорошая мысля приходит опосля, но если суметь это предсказать, то можно надлежаще и ответить.
— Не самое подходящее описание, но это так.
Если честно, «любовь» он не хотел бы подтверждать. Хотя это была просто бессмысленная софистика, Тацуя так просто не мог это признать.
— Тебя так просто не смутить. Как надежно. — Как-то это искаженное мнение оказалось высокой оценкой Бенио. Или, может, он получил высокую оценку, потому что не пытался уйти от вопроса. Улыбка на лице Бенио сменилась с относительно вежливой на немного более дружелюбную. — Но почему ты отказался? — Дружелюбную, но всё ещё с примесью поддразнивания. — Даже если она не сравнится с твоей сестрой, разве Хонока-тян не красивая?
Должно быть, ей интересно смотреть на маленьких животных, снующих в клетке, чувствуя к ним родство. После успешной сдачи первого теста, в глазах Тацуи появился блеск, он надеялся, что она тратит своё время.
— Думаю, она милая. Не только по внешности, но по характеру.
Отношение Тацуи было немного похоже на простую игру на публику. Не осознавая, что ищет, он внимательно изучал Бенио в поисках причины, скрывающейся за её словами, не давая ни одной мелочи проскользнуть мимо.
— Аха... Если это так, то всё становится еще запутаннее. Очевидно, что лицо, тело и характер великолепны, но ты все равно отказал ей.
Тацуя не припоминал, что бы говорил о теле Хоноки, но это, видно, была оговорка. Он решил не обращать внимания, что бы она ни говорила, но это оказалось ненужным. Даже быстрее него Бенио сделала взрывное заявление:
— К тому же Хонока-тян уже помогала тебе. Она будет служить тебе верой и правдой.
Если уж это не «взрывное заявление», то ничто другое точно не подойдет. Даже для попытки подразнить одного из сверстников дочери это зашло слишком далеко. То к одному волшебнику, то к другому, это не было ни надлежащим, ни разумным.
Обычный ученик школы магии был абсолютно неспособен понять, что имела в виду Бенио. А если бы понял, то из-за природной чувственности, которой обладают обычные шестнадцати- или семнадцатилетние парни, был бы не в силах сдержать возбуждение.
Тем не менее Тацуя только взглянул Бенио в лицо, сохранив свою маску. Улыбка Бенио не нарушилась, как и ожидалось от жены крупного финансиста.
— ...Понятно. Ты способен сохранять такое лицо, даже зная это. — Однако она не смогла скрыть небольшую жесткость в голосе.
— Я не собирался изображать забывчивость.
Голос Тацуи нельзя было назвать дружелюбным. Независимо от её намерений, слова Бенио принадлежали к категории, которую не стоит произносить вслух. За исключением того, что она была матерью одной из его подруг, Тацуя не считал, что должен общаться с ней в дружелюбной манере.
— Вот оно как... Ты знал силу Элементов и их потенциальную ценность и отказался, оставив уже существующие отношения.
Семейная линия Хоноки — Элементы. Хонока была наследницей волшебников, разработанных в системе традиционной магии, которая пришла перед появлением Четырех Велики Систем и Восьми Основных Типов современной магии. Для тех, кто имел колоссальную силу, семейная линия была очень важна. Тацуя был хорошо осведомлен об этом, об этом же говорила Бенио.
В это мгновение с лица Бенио исчезла декоративная улыбка. Её жесткий голос сменился на леденящий.
— Не говори мне, что это часть твоего плана?
Бенио не смогла узнать, что было запланировано, но Тацуя уловил смысл её слов, как и в определенных пределах прочел выговор и клевету.
— Я никогда не хотел использовать Хоноку подобным образом.
К слову, Тацуя не был напуган. Он также не пытался опровергнуть обвинения.
— Но ты всё равно позволил ей сопровождать тебя, когда вы отбили вампиров.
Бенио могла подумать, что Тацуя играет в дурака. В её словах начало звучать разочарование.
— Тогда не было причины ей отказывать.
Тацуя прекрасно понимал, почему Бенио так переменилась. Даже если он упустил позитивные мысли по отношению к себе, просто невозможно чтобы он смог упустить вражду. Он был таким, какой он был. С другой стороны, он также тренировался, чтобы его лицо не дрогнуло даже в условиях яростной вражды и злобы.
Против Тацуи, не показавшего признаков пробуждения гнева, какой бы ни была провокация, Бенио сменила направление разговора.
— ...Хонока как сестра Шизуку. Мы относимся к ней так же, как к нашей собственной дочке. Кроме того, Шизуку к тебе привязалась. Доверие, которое Шизуку тебе оказывает, превосходит то, которое оказывают обычным друзьям.
Взгляд, который Тацуя вернул Бенио, как будто спрашивал причину всего этого. Тацуя уже давно позабыл обеспокоенность, что «это мать Шизуку».
— Поэтому я начала расследование твоей личности, Шиба Тацуя-кун. — Бенио явно с вызовом смотрела на Тацую.
— Хотя это вряд ли можно назвать приятным, я могу понять, — и Тацуя с великодушным видом принял вызов.
— Что ты за дьявол? С сетью Китаямы... информационной сетью «Корпоративного Альянса», мы не смогли даже найти твои Персональные данные!
— Это, должно быть, ошибка. В конце концов, без Персональных данных я не смог бы поступить в старшую школу, — абсолютно логично ответил Тацуя.
Однако Бенио чувствовала, что это просто отговорка.
— Пожалуйста, не недооценивай взрослых. Это правда, что у твоих ПД низший уровень информации, хоть содержат дополнительную информацию в виде фотографии и нескольких плохих характеристик, так что они не слишком хороши. Если бы я не услышала разговоры этого ребенка о тебе, я бы ничего не заподозрила.
— Было что-то странное? — безжизненным, словно машинным тоном ответил Тацуя. Он принял отношение, практически кричащее о том, что он знает, что у Бенио на руках нет конкретной информации.
— Нет, ничего. Поэтому это и странно.
Тацуя молча наблюдал, как мать Шизуку продолжает рассматривать его, преследуя свои интересы. Было нечего сказать. Это были истинные чувства Тацуи. Единственное, о чем он мог подумать, убегая от реальности, это «у неё, в отличие от дочери, горячая кровь».
— Судя по рассказам этого ребенка, ты обладаешь невероятной силой, нет, практически божественными способностями и талантом. После личного разговора, мое впечатление о тебе выросло еще сильнее в несколько нетипичном направлении. Но как могут быть твои Персональные данные такими неприглядными?
Слова Бенио были одновременно правдой и лишь догадками. А раз они были лишь догадками, то не было никакой причины что-либо признавать.
— Персональные данные — это просто информация. Настоящий человек не может быть таким простым.
Персональные данные были маской, созданной, чтобы позволять другим людям его определять. И какой бы ни была эта маска, истиной или ложью, до тех пор, пока о том, что «она близка, но не совсем», никто не знает, маска продолжит служить во внешнем мире как его настоящие данные.
— ...Так ты говоришь, что впечатлениям разниться — естественно, да?
— Таков я есть. Если вы спросите мое имя или знания, то они точно соответствуют указанным в Персональных данных. А о впечатлениях вы и так уже знаете. Больше мне нечего сказать.
На каком-то уровне это были настоящие мысли Тацуи. «Таков я есть». Он был тем, кто обладает невероятной разрушительной силой, сравнимой с ядерным оружием и может в один день расколоть мир. Так «кем» же он был? Этот вопрос он часто задавал сам себе, но подходящего ответа не находил.
Тем не менее Бенио такой ответ не устраивал.
— Ты придуриваешься?!.
Хотя она пыталась не кричать, её тон уже был достаточно грубым.
За некоторыми исключениям, люди, находящиеся в высших слоях общества, обычно могут легко захватить положение, когда кто-либо с подобным или превосходящим статусом показывает эмоции. Вид жены хозяина дома, спорящей с один из гостей, начал привлекать внимание других участников вечеринки.
— Успокойся, Бенио.
Хотя эта вечеринка называлась семейной, невозможно, чтобы были представлены только члены семьи. Она точно не хотела, чтобы кто-нибудь еще увидел эту сцену, поэтому было вполне естественно для Китаямы Ушио быстро прийти и рассудить их.
— Шиба-кун, прими мои извинения, — поклонился Ушио.
— Все в порядке, на самом деле это я должен извиниться за свои слова. В конце концов, я неопытный молодой человек, я был бы очень признателен, если бы вы простили мое поведение, — Тацуя вернул такой же поклон и тоже извинился. Однако его слова всё ещё были довольно надменны.
К счастью, Ушио не подумал о словах, опущенных Тацуей. Не было чувства возобновления конфликта, и, так как течение событий поменялось, его глаза ушли от Бенио и Тацуи.
— В таком случае позвольте мне проститься. — Тацуя, вероятно, посчитал это прекрасной возможностью, поэтому сказал он это Ушио, а не Бенио.
— Ах, верно. Думаю, моя дочь хотела бы с тобой поговорить.
Ушио также чувствовал, что Бенио необходимо некоторое время, чтобы расслабится. Тацуя поклонился, перед тем как уйти в направлении компании Шизуку, в то же время Ушио положил руку на спину Бенио, приглашая её сесть на кресло у стены.
— Извини, Тацуя-кун.
При достижении расстояния, на котором не нужно было громко кричать, Шизуку опередила Тацую, сразу же поклонилась и извинилась.
Когда она подняла голову, на её обычном стойком выражении лица появились намеки на смущение. В конце концов, она пригласила одного из своих товарищей на вечеринку только для того, чтобы её мама ему докучала (так думала Шизуку). Такое сильно смутило бы не только Шизуку.
— Ничего подобного, я понимаю твою мать. Если внезапно появился какой-то парень и приблизился к дочери, подозрения будут вполне уместны. Я ничего не имею в виду, так что не беспокойся, Шизуку.
— ...Хм, еще раз извини.
Больше она ничего не сказала, но не потому, что желала изменить себе настроение (хотя были некоторые признаки и этого), но потому что у неё был такой характер — внезапно затихнуть. Хотя она явно хотела еще раз извиниться, сказать смогла лишь ту единственную фразу. Это чувство было умножено смущением, в результате чего появилось такое неловкое выражение лица.
В это же время Тацуя осознал, что почти что погладил Шизуку по волосам. Это явно не было его ответственностью, но поскольку её депрессивное лицо было очень похожим на то, которое обычно бывает у Миюки, Тацуе машинально захотелось «погладить её по голове».
«Я слишком расслабился» — Тацуя криво усмехнулся над собой, одновременно откинув эту мысль, перед тем как покачать головой и легко посмеяться, будто утверждая «закончим на этом».
Шизуку, Хонока, Минами и Миюки, в кругу этих девушек в красивых платьях стоял молодой мальчик в костюме. Обычно, человек в таком положении будет сильно нервничать, но от того мальчика Тацуя этого не почувствовал. Хонока усердно пыталась завлечь Минами в разговор, в то время как Шизуку постоянно вклинивалась, чтобы Хонока не переволновалась. С помощью Миюки, Минами смогла поддержать разговор. Глядя на них всех, Тацуя смог частично понять суть этих разговоров. В это время он внезапно услышал голос, зовущий его из-за спины, и обернулся.
— Извините, вы Шиба Тацуя Онии-сан, верно?
Видимо, этот молодой мальчик находился под впечатлением, что Тацуя не услышал вопрос четко. Поэтому когда он повторил вопрос, Тацуя утвердительно ответил. Этот мальчик возможно еще даже не пошел в среднюю школу. Стоя напротив миниатюрного мальчика с детской аурой, Тацуе не было необходимости спрашивать его имя.
— Ватару, — с губ Шизуку сорвалось имя маленького мальчика.
— Онээ-тян, извини, я прервал вас?
Впрочем, мальчик сам подтвердил свою личность.
— Нет. Но все равно поприветствуй их.
Молчаливая, как и всегда. Слова Шизуку могли быть холодными с виду, но её взгляд на младшего брата был довольно мягким.
Точно поняв её слова, маленький мальчик, которого звали Ватару, постарался принять прилежное выражение лица — выражение, как будто он «стоял в первых рядах», что было просто очаровательно — и аккуратно поклонился, согласно указаниям сестры.
— Рад познакомится. Мое имя — Китаяма Ватару. В этом году я пойду в шестой класс, — Ватару повернулся к Тацуе и представился.
Так как он уже был знаком с Хонокой, не требовалось дополнительных представлений. Однако на Миюки он даже не взглянул, казалось, что он избегал её (чтобы не быть слишком впечатленным). После обмена приветствиями с Тацуей, он, когда отвечала Миюки, немного отвел глаза, стиснул зубы и весь сжался, что еще больше усилило это впечатление.
Поскольку это было явно не потому, что он не любил или игнорировал её, Миюки посчитала выражение Ватару очень милым. Тем не менее у Минами появились некоторые злые мысли — он ведь непристойно повёл себя с её «госпожой».
— Я очень рада знакомству, Ватару-сан. Меня зовут Сакурай Минами. Я кузина Тацуи-ниисамы и Миюки-нээсама. Пожалуйста, позаботься обо мне в будущем, — безупречно приветствовала Минами, однако её улыбке нахватало искренности. Хотя это не было искусственной лестью, было трудно скрыть, что она просто соблюдает приличия.
Хонока решила развеять неловкость:
— Ватару-кун, ты хотел спросить Тацую Онии-сана о чем-то?
Однако она не пыталась силой сменить тему разговора. Согласно приветствию Ватару, он хотел о чем-то его спросить.
— Ах, ты права.
Внимание Ватару сразу вернулось к Хоноке. И не из-за того, что он был проницателен, просто таким были дети.
— Шиба-сан. — Здесь было два человека с фамилией «Шиба», но все прекрасно понимали, к кому обращается Ватару, поэтому никто его не прервал, включая Минами. — Я кое о чем хочу спросить.
Столкнувшись с Ватару, который наконец-то собрал смелость, чтобы заговорить…
— Хорошо. Если я смогу ответить, конечно, — обычным тоном сказал Тацуя.
— Я хочу узнать, ух, может ли кто-либо, не способный использовать магию, стать магическим инженером?
Сам по себе вопрос не был неожиданностью, но прозвучавший из уст сына семьи Китаяма, он стал странным. Сейчас на Хоноке и Шизуку были изумленные лица.
— Нет. Магические инженеры — техники, которые используют магию для инженерии. Техники, которые не могут использовать магию не могут называться магическими инженерами, — тем не менее Тацуя не колебался и ответил откровенно.
— Вот как...
Когда он услышал ясный ответ Тацуи, плечи у Ватару печально опустились. Однако было рано отчаиваться.
— Однако магическими инженерами являются не только техники, работающие в магической инженерии.
— Э?
Наблюдая, как Ватару поднял голову и посмотрел на него, на лице Тацуи появилась ровная улыбка.
Глаза наполнились надеждой, Ватару слушал каждое его слово.
— Даже без магии ты всё ещё можешь выучить магическую инженерию. — Тацуя не пытался специально «раздуть из мухи слона». Даже если он был «злодеем», это не значило, что характер у него «злой». По крайней мере, так он себя видел. — Хотя будет очень сложно проводить обслуживание CAD без чувства магии, ты всё ещё можешь создавать CAD, не имея возможности использовать магию. То же самое относится и к другим продуктам, которые используют магические техники. Пока ты прилежно учишься, ты сможешь получить необходимые знания, чтобы помочь своей старшей сестре.
— Ах, нет, я не...
Как бы он ни отрицал, но все его мысли были как на ладони, благодаря смущению у него на лице. Затем его взгляд, которым он смотрел на Тацую, изменился (для учеников средней школы, ученик старшей был уже взрослым) и стал почти как у поклонника, с воодушевленной аурой.
К сожалению, взрослые были неспособны принять такое же чистое выражение как дети. Наблюдая издалека, как дети полностью очарованы Тацуей, Бенио внезапно захотелось вздохнуть.
— В чем дело, Бенио? — забеспокоился Ушио, но Бенио могла только скривить лицо, сопротивляясь желанию вздохнуть, и не ответила. Она лишь на мгновение остановила взгляд на муже, перед тем как снова вернутся к смеющимся и разговаривающим детям. — Бенио, какая часть Шибы Тацуи-куна тебе ненавистна?
Китаяма Ушио любил свою жену, но это не значит, что он был подкаблучником. Точнее, часть его боялась жены, но их отношения были не на том уровне, где он не мог бы высказать свои мысли.
— Ушио-кун, ты говоришь так, будто признаешь его, — Бенио вернула взгляд к мужу.
— Я думаю, что он опытный молодой человек. К тому же очень талантливый, — довольно откровенно ответил Ушио, с другой стороны можно было посчитать, что он не особо задумывался над ответом.
Бенио машинально почувствовала поток недовольства, но истерически не возразила.
— ...Может, даже слишком талантлив.
Однако услышав её голос, наполненный подавленными эмоциями, он понял, что душевное состояние у неё далекое от умиротворенного.
— К тому же он знает слишком много, и понимает слишком много. Даже среди членов Десяти Главных Кланов, с которыми я знакома, никто не заставляет меня следить за разговором так внимательно как он. — Вздох сорвался с губ Бенио. Без этого было невозможно выразить чувства. — Для волшебников быть слишком талантливым не всегда к счастью. Скорее, от них счастье убегает. Слава богу, Шизуку остановилась на самой грани, но если она станет близка с невероятно талантливым волшебником, то также может подхватить неудачи тех, кто обладает невероятной силой.
Ушио не смог сказать жене: «ты слишком много думаешь».
Взамен он положил ей руку на плечо.
— Даже если это так, как ты сказала, и Шиба Тацуя приносит неудачи, это правда его ошибка? Избегать его по причине неизвестного будущего, независящего от него, я не могу этого принять. Если его сила и правда приносит неудачи, и затягивает в них Шизуку, тогда всё будет хорошо, если мы уберем неудачи из их жизни. В конце концов, меня не без причины называют «финансовым гигантом». Мы — семья, и я смогу их защитить. Вот увидишь, — твёрдо заявил Ушио.
Бенио просто кивнула. Однако она, казалось, была далеко от принятия его слов.
Сейчас было сложно сказать, слишком велика ли у него сила, но Тацуя и вправду притягивал неприятности, или что-то подобное. Пока Тацуя разговаривал с братом Шизуку, неприятности сами подкрались к нему.
— Шизуку-тян, давно не виделись, — странно близким тоном начал разговор молодой мужчина, который выглядел лет на двадцать пять.
Хотя от него несло легкомысленностью, одет он был вполне прилично. Шизуку только кивнула, в знак приветствия. Тацуя не знал, как того зовут, но учитывая его бесцеремонность, то это, должно быть, старший кузен Шизуку.
Однако когда Шизуку и Ватару увидели молодую женщину рядом с мужчиной, на них появилось удивленное выражение. На первый взгляд, она с молодым человеком была одного возраста. И, будь то лицо или фигура, всё было далеким от нормы. Её выбор одежды и украшений был великолепен, создавая почти мистическое чувство. Раз Шизуку и Ватару удивились, то она точно не была их родственницей.
— Ах, в конце года я собираюсь на ней жениться. — Молодой человек почувствовал взгляд Шизуку и Ватару, и сразу же всё объяснил.
— Вы помолвлены? Поздравляю! — вежливо поздравила их Шизуку.
— Ах, нет, я еще не подарил ей кольцо, — молодой человек несколько неловко склонил голову.
Видя его таким, Тацуя подумал: «Для члена семьи Китаяма этот точно обычен». Красивая девушка, которая стояла рядом с молодым человеком и излучала свою красоту, улыбнулась Тацуе, как только заметила его взгляд.
Теперь настало время удивляться Тацуе. Сразу заметив изменения в нем, Миюки на него вопросительно посмотрела. Если это продолжится, Миюки непременно проследует за взглядом Тацуи и двинет бровями, увидев, на кого смотрит брат. Однако прежде чем до такого дошло, красавица обратилась не к Тацуе, а к звезде сегодняшнего вечера — Шизуку.
— Рада нашей встрече, Шизуку-сан. Меня зовут Савамура Маки. Приятно познакомится.
В глазах Тацуи такое её упрощенное приветствие было следствием не замкнутости или нежелания выразить себя, но результатом того, что все присутствующие должны бы уже знать, кто она.
В доказательство его теории, Хонока, после того как её представили следом за Шизуку и Ватару, спросила Маки неверящим голосом:
— Извините меня, Савамура-сан, вы случаем не та самая актриса Савамура Маки, которая была номинирована на Лучшую актрису в Тихоокеанской Академии фильмов за роль в фильме «Течения Лета».
— Ах, ты смотрела тот фильм? — с изящной улыбкой ответила Савамура Маки. Хотя в этой улыбке были видны следы ликования.
— Так это были вы! Я видела этот фрагмент в кинотеатре раньше. Это было великолепно!
— Хо хо, спасибо большое!
Тацуя не смотрит фильмы, но он слышал многое о «Течениях Лета». Он вспомнил, что прошлым летом этот фильм был источником многих споров. Ну а раз у Хоноки такой вид, то он, видимо, достаточно интересен. В конце концов, фильм заставил людей сходить посмотреть в кинотеатр, а не смотреть на обычном телевизоре.
С номинацией на международном фестивале кино, эта женщина должна быть знаменитой актрисой, подумал Тацуя. И потерял к «ней» весь интерес. Он никогда не интересовался сферой развлечений и, с его точки зрения, знаменитости имеют множество неудобств, будучи центром внимания средств массовой информации. С извинениями к интересу Хоноки, Тацуя желал побыстрее закончить с ними и поискать других гостей.
Увы, реальность имела другие взгляды.
— Простите меня, если ошибусь... — Взяв верхнюю ноту в конце фразы, которая начинала вопрос, Маки обратилась к Тацуе и Миюки, стоящим позади. — Вы случаем не Шиба Миюки-сан и Шиба Тацуя-кун?
Тацуя и Миюки не были настолько наивными, чтобы забеспокоиться. Однако, хотя на несколько ином уровне, они всё же удивились.
— Верно, это мы. Извиняюсь, мы уже где-то виделись? — Тацуя встал перед Миюки, не позволив ей снова представляться. Прямо встретив вопрос Маки, он также задал свой вопрос.
— Нет, это наша первая встреча, — подтвердила своим ответом Маки, что память Тацуи была верной.
Тогда откуда ты знаешь? Встретив бессловесный намек, Маки легко развеяла эту странность.
— Он показал мне записи с Турнира девяти школ, и сказал, что там участвует Шизуку-сан. — Не было нужды говорить, что «он» относилось к спутнику, стоящему рядом с ней. — Я думала, вы двое пришли прямо с картины.
Шизуку сейчас говорила с партнером Маки. Маки говорила тихо, потому что не хотела, чтобы Шизуку услышала, так как похвалы в сторону Миюки могут быть неправильно восприняты по отношению к Шизуку, подумал Тацуя. И она не только заговорила тише, но и поближе придвинулась лицом. Тут могла быть замешана еще одна причина, но Тацуя не должен был ей потакать.
— Правда? Моя сестра, конечно, другая история, но сам я вряд ли достоин такой похвалы.
Приняв во внимание своё положение и личность, с которой разговаривал, Тацуя намеренно использовал «сам я» от первого лица. В сравнении с встречей с родителями Шизуку, Тацуя держал Маки на еще большей дистанции. Под маской приличия, Миюки продолжала молчать, по той же причине, что и её брат. Они оба инстинктивно опасались Маки.
— Как скромно. Не я одна высоко оцениваю вас, все мои друзья также в этом уверены.
Кстати, Маки также перечислила имена нескольких актеров и режиссеров, но, к сожалению, Тацуя не слышал ни об одном из них.
— Ах да. Вы двое свободны на следующих выходных? Если вы не против, я бы хотела представить вас двоих в нашем салоне, — с сияющей улыбкой на лице Маки пригласила Тацую.
С одной стороны, она невинным выражением лица передала чистоту намерений, с другой стороны она очаровывала и искушала. Как и ожидалось от актерского мастерства молодой актрисы.
Если честно, Тацуя немного заинтересовался этим предложением. Его внимание привлекло желание узнать, что же актриса, не имеющая отношения к магии, хочет от него. Тацуя не верил в чепуху о том, что привлек внимание своей внешностью. Блеск в глазах Савамуры Маки не был таким поверхностным.
— Хоть такая возможность выпадает лишь раз, я вынужден отказаться. — Однако Тацуя отказался. Хотя его тон был примирительным, не было возможности истолковать иначе значение его слов или вероятности, что он передумает.
— Понятно. — В этот миг у Маки в глазах промелькнула ярость, но была сразу же подавлена. Снова, как и ожидалось от актерского мастерства молодой актрисы. — Тогда твоя сестра... Может ли Миюки порадовать нас своим присутствием?
В этот раз она обратила свою улыбку к Миюки. Она могла свободно использовать улыбку, наполненную женственными чарами, абсолютно лишенную кокетливости. Актерский талант Маки был справедливо признан.
— Так как мой старший брат отказался, я не могу тревожить вас, — тут же ответила отказом Миюки.
Перед таким ответом не оставалось иных вариантов, лицо Маки наполнилось разочарованием и изумлением. Пока Маки не пришла в себя, Тацуя слегка кивнул, и Миюки изящно поклонилась, затем они двое отправляясь к столам.
Скрытно наблюдая за их движениями, Минами быстро пошла следом. Внезапно повернув голову, Минами поймала неприятный взгляд, которым Маки смотрела на Тацую, перед тем как быстро развернулась.
Возможно подумав, что тот взгляд, по случайности посланный в его сторону, предназначается ему, её жених (самопровозглашенный) вернулся к ней после разговора с Шизуку. Маки поприветствовала его широкой улыбкой, улыбкой, не содержащей ни капли недавней ярости или нерешительности.
Глава 3
Старый электрический спорт-кар — реплика «спортивных машин», которые были популярны в конце двадцатого века — остановился перед высокими апартаментами, построенными в центре города.
— Останови здесь. Спасибо, что подвёз.
Маки открыла дверь в форме крыла и вышла из низкой, короткой машины, которая почти что лежала на земле (просвет был крайне мал). Вставала со своего места она театрально, как будто находясь перед камерами, она обошла машину и остановилась рядом с окном водителя, если так можно выразиться, на самом деле машина была с автоматической системой управления, которая всё ещё располагалась напротив этого места.
У её парня, кузена Шизуку, на лице было неудовлетворенное выражение. Тем не менее Маки подошла ближе и поцеловала его, перед тем как подарить ему сияющую улыбку. Молодой человек расслабился и завел машину.
Хотя Маки махала рукой на прощание спешившей умчаться старой реплике, как только электрический автомобиль развернулся и исчез за поворотом, улыбка сразу спала с её лица, сменившись на холодное выражение. «Любовник», которым можно манипулировать простой улыбкой, исчез из мыслей Маки, и, вздохнув, она пошла в холл апартаментов, где находились лифты.
За исключением огромных строений, как Отель Йокогамы, в Японии в двадцать первом веке было очень мало зданий, превосходивших высоту сто метров. Особенно это касалось жилых зданий. С точки зрения эффективного использования национальных ресурсов, было предпочтительнее построить несколько обычных домов, нежели один огромный небоскреб. С такой философией здесь построили ряд многоквартирных домов, высотой восемьдесят метров и по двадцать этажей каждый. Квартира Маки была угловой, на двадцатом этаже. С комбинацией зеркал и хитрой оптики, даже нижние этажи хорошо освещались, но арендаторы всё равно предпочитали верхние этажи, именно потому квартиры там стоили дороже. Купить такую дорогую недвижимость в центре города, знаменитой актрисе, которая недавно начала карьеру, будет тяжело без стороннего спонсора. Если бы, конечно, она было просто актрисой.
— Хорошая работа, — сказала Маки двум женщинам-телохранителям, стоящим по пути, знающим, что их «хозяйка» вернулась. Они не были типичными «последователями» развлекательной индустрии, и их не отправила компания, к которой она принадлежит. Это были охранники, выбранные её отцом.
На телевидении отец Маки был исполнительным директором медиа-холдинга, с большим количеством зависимых компаний. Хотя они были не на том же уровне, что и семья Китаяма, семья Савамура была членом высшего эшелона общества и к тому же они были очень богаты.
Вернувшись домой, Маки сначала приняла душ, затем переоделась в более комфортное платье и робу, и села на диван. Это была обычная одежда, которую она носила только дома или на некоторых видах фото-сессий. Несколько раз нажав на встроенный в подлокотник пульт управления, она приказала HAR приготовить бутылку вина и бокал. Поверхность журнального столика опустилась, позволив пройти скрытым под полом бутылке и бокалу, и вернулась в обычное состояние. Это был обычный механизм в дорогих апартаментах. Сейчас этим уже никого не удивишь. Маки взяла бутылку и вытащила пробку, чтобы налить себе в бокал красного вина.
Вместо того чтобы сразу попробовать его на вкус, она поднесла бокал к носу и насладилась запахом. На самом деле она не хотела пить алкоголь. Не то чтобы алкоголь ей был противопоказан, но она также не зависела от него. Это был ритуал Маки для успокоения нервов, после возвращения домой с работы. На каком-то уровне, по сравнению со вкусом алкоголя, погружение в атмосферу, возможно, было более важно.
Тем не менее это не значит что она вообще не пила, и ко времени как половина содержимого бокала уже исчезла, её телохранительница открыла дверь и вошла в комнату.
— Миледи, Шиппоу-сама пришел.
— Такума?.. Кстати, почти пришло время назначения. Он пришел рановато, но не важно, пусть войдет. — Не то чтобы она боялась, если кто-нибудь увидит её в такой одежде. Без каких-либо признаков смущения на лице, Маки приказала охранникам пустить гостя в комнату.
— Поняла.
Даже после того как телохранительница вышла, Маки не принялась искать косметику.
Она была актрисой.
Даже если б на ней было только нижнее белье, она была более чем способна сыграть «себя такой, какой её видят». Против неопытного юнца легкого платья и робы более чем достаточно.
Молодой человек как к себе домой вошел в гостиную и без особых приветствий сел перед Маки. Ростом он был примерно сто семьдесят сантиметров. Телосложение было немного худым, и хотя лицо было беспристрастным, ребяческая аура всё ещё соответствовала его возрасту. Он казался надменным возможно потому, что у него в глазах таилось горящее самоутверждение.
— Добрый вечер, Маки-сан.
Его тон и действия не соответствовали его возрасту.
— Приветствую, Такума. Ты пунктуален.
Маки не обращала внимания на бравое появление Такумы. Тем не менее такого обмена приветствиями было недостаточно, чтобы поднять Такуме настроение. Их отношениям уже был примерно год.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — предложила Маки.
— Не нужно. Алкоголь ухудшает память, — Такума покачал головой. Хотя это не было предложением «выпить спиртного», Маки не стала об этом упоминать. — Что вы хотели мне сообщить? В конце концов, именно по этой причине вы позвали меня сюда.
— Верно. Тогда сразу к делу. — По мнению Маки, Такума был излишне фанатичен, но столкнувшись с мальчиком, который почти на поколение младше нее, она не собиралась придерживаться своего стиля. Для Маки, Такума не был ни молодым любовником, ни личным Жигало. — Я встретилась с Китаямой Шизуку. К несчастью, она смогла запомнить только мою внешность и имя.
— ...Не интересуется искусством?
— Однако её подруга, Мицуи Хонока, ясно проявляет интерес, я думаю. — Видя, что Такума не скрывает своего разочарования, Маки приняла позу актрисы, нет, суперзвезды, улыбнувшись ему.
— Правда? — сразу поменял отношение Такума (слишком честно) и наклонился чуть ближе к Маки.
— Мицуи Хонока тоже входит в элиту учеников второго года. Привлечение её в наши ряды может стать большой помощью.
— Может быть. К тому же, полагаю, если её подруга, Мицуи Хонока, вступит в лагерь Такумы, шанс договориться с Китаямой Шизуку тоже возрастет.
Маки и Такума были союзниками. По своим личным причинам среди волшебников они искали товарищей, или пешек в игре. Один из сценариев заключался в том, чтобы привлечь в свой лагерь волшебников с большим потенциалом из Первой школы и стать с ними друзьями.
— Думаю, сперва будет лучше поискать компаньонов среди первогодок.
— Мы хотим перестроить мир. Наша цель не в том, чтобы создать лагерь, как и захватывать лидирующие позиции в школе совершенно бессмысленно. Скорее, мы должны думать о том, как привлечь на нашу сторону людей с большим влиянием, как семья Китаяма. Разве ты не вершишь в это, Маки? Разве не потому ты встречаешься с этим ужасным человеком, который входит в семью Китаяма? — прерывая слова Маки, Такума поймал её сильный взгляд. — Давай назначим Мицуи Хоноку нашей первой целью. Конечно, ты мне в этом поможешь?
Маки вернула улыбку на ребяческий пыл Такумы.
— Хорошо... Но, Такума, тебе лучше обращаться к ней «Мицуи-сэмпай». Если ты не обратишь достаточно внимания, ты внезапно можешь назвать её по полному имени в неправильное время и в неправильном месте, ты так не думаешь?
У Такумы дрогнули глаза, а на лице внезапно появилось виноватое выражение.
Маки увлажнила губы красным вином, выражение на её лице стало томным. Конечно, это была игра.
— Маки, что-то не так? — Видя это выражение, Такума нахмурил брови. Его вопрос попал точно в цель.
— Что-то не так... да. — Естественно, все это было скрыто. Маки лишь притворилась, что это «случайно отразилось на её лице» и закончила «раз ты спросил, я отвечу». — Как мы уже знаем, на вечеринке появилась Шиба Миюки со своим старшим братом.
Такума, похоже, не догадывался, что это игра. Он неспособен видеть через её маску? Или просто ему всё равно, что думает Маки? Он полностью сосредоточился на её словах.
— Привлечь их на нашу сторону будет очень тяжело.
— Что-то случилось?
— Нет, мы просто поговорили... Но эти двое, возможно, имеют какое-то отношение к предыдущему Президенту школьного совета. — В данном случае Маки солгала. Тацуя и Миюки отказали ей, не дав даже возможности собрать информацию. Однако Такума не мог об этом знать.
— Предыдущий Президент школьного совета... Саэгуса!
Всплеск вражды вырвался из фраз Маки и Такумы. Питаемые враждой, его эмоции исказили логику, не дав возможности увидеть ложь.
— Это всего лишь мое предположение, но, думаю, эти брат с сестрой уже присоединились к лагерю Саэгусы. Сейчас их переубедить одним махом будет крайне сложно. Особенно это касается сестры, у которой легион поклонников.
Ненависть яростно запылала в глазах Такумы, когда он подавил смело звучащий агрессивный тон.
— Чем больше у тебя союзников, тем больше врагов — это закон нашего мира. Если они питомцы Саэгусы, тогда мы рано или поздно их просто стравим друг с другом. Помни это!
— Сестра — вице-президент школьного совета, так что рекомендую тебе оставить мысли о вступлении в школьный совет. — Маки посмотрела умоляющими глазами на вскочившего от волнения Такуму. — Из того, что я знаю, сестра обладает серьезным комплексом брата, и её старший брат ненавистен многим. Не будет ли намного лучше использовать такой подход? — искренним, воодушевленным тоном предложила Маки.
Глава 4
Даже сейчас, в конце двадцать первого века, Токио, Осака и Нагоя оставались самыми большими городами Японии. Хотя Осака уже пострадала от увеличения цен на недвижимость, цены на продукты снизились, благодаря появлению бесплатного аэропорта и первой круглосуточной гавани, позволив городу вернуть статус промышленного узла.
Однако сегодня местом происшествия была не Осака, а Нагоя.
Было около 23.00 часов. Место находилось недалеко от парка Ацуты, рядом с берегом реки Хорикава.
— Кстати, выбор такого почти опустевшего места для секретного собрания просто кричит о том, что им нечего скрывать.
Совершенно не обращая внимания на местность вокруг — они были в чаще у дорожки, — пятнадцати- или шестнадцатилетняя молодая девушка с длинными локонами, одетая в пеструю одежду, как будто только явилась с рок концерта, тихо говорила.
— Не думаю, что так должна говорить Онээ-сан, которую в такое время могут по ошибке принять за бандита.
Голос, который ответил, был слишком низким для девушки, но всё ещё слишком высоким для парня. Наверное, невозможно определить только по голосу, был это парень или девушка. Однако черное, короткое платье без рукавов, а также чулки того же цвета были явно элементами женской одежды. Ко всему этому, черная рубашка с высоким воротником и длинными рукавами была надета под платье без рукавов, поэтому открытыми частями тела оставались только руки и лицо. Грудь была слегка поднята, а черные волосы коротко стрижены. На первый взгляд, это, без сомнения, была молодая девушка. Однако, согласно возрасту первой молодой девушки и обращению «старшая сестра», они, должно быть, близняшки или одногодки.
— Ями-тян, ты дура.
Несмотря на то что молодая девушка, к которой старшая сестра обратилась «Ями-тян», нахмурила брови, жалоб не последовало.
— Именно из-за нашего внешнего вида мы можем здесь находиться. В большинстве случаев люди подумают «Это же преступник», верно?
В этом доводе была некоторая логика, поэтому Ями ничего не ответила. Однако, принимая во внимание то, что порученная им миссия требовала довольно много передвижения, одеться удобно было просто необходимо. Сейчас одежда её старшей сестры, должно быть, затрудняет передвижение больше, чем что-либо еще, и не отвечает этому базовому требованию. Однако учитывая, что она выбрала более удобную одежду (по некоторым причинам платье было необходимо), а её всё равно назвали «дурой», она не могла смириться.
Нужно было любой ценой чем-нибудь возразить. Молодая девушка напрягла мозг, но сообщение, которое пришло на приемник в ухе, заставило её оставить эту глупую идею.
— Онээ-сан, похоже, наша цель прибыла.
— Подтверждаю. Неожиданно приехали на лодке, причем на спортивной. Учитывая, сколько внимания они привлекают... Они совсем не собираются скрываться?
Плотная, на весь глаз, повязка, которую её сестра носила на левом глазу, должно быть была HMD (дисплей, закрепленный на голове). Она провела рукой по повязке, одновременно моргнув правым глазом. Это, возможно, проблемно даже для того, кто носит его. Ями подумала: «Ты могла просто его не надевать», — но в то же время сказа совсем другое.
— Я думаю, что цель не пытается скрыть себя. Даже если кто-либо увидит их, информация, в крайнем случае, может попасть максимум к репортерам.
— Эх, репортерам... — Ями намеренно пожала плечами в обычной манере, когда услышала подозрительное бормотание сестры. — Оставим теорию Йору Онээ-сан о ненадежности СМИ на следующий раз.
— Ями-тян... А ты стала довольно наглой!
На этом небольшой разговор закончился. Младшая девушка явно не намеревалась играть или веселиться. Полностью игнорируя шутку старшей сестры, она сосредоточила взгляд на подходившей к берегу спортивной лодке. Кабина лодки не была видна снаружи. Лодка остановилась в небольшом доке, который также служил в качестве остановки туристических автобусов. С лодки сошли два больших человека.
Их поприветствовал мужчина средних лет и среднего телосложения: не слишком широкий, и не особо высокий. Его вид был потрепанным, но девушек это не обмануло. Скрытое под деловым костюмом, его тело было закалено множеством битв. К тому же от него веяло порохом.
— Это репортер? Больше на наемника похож.
— И в самом деле, кажется, что он имеет опыт наемника. Данные уже должны до тебя дойти.
Йору отвернулась, чтобы не встретить недовольный взгляд сестры. Она уже проверила внешний вид репортера. Даже если наблюдаемый объект пытался скрыть это, он даже не подозревал, что находится под наблюдением. Они уже определили цель по изображению.
— Другими словами, он с самого начала был жестким антиправительственным репортером.
— Хм, идеальный репортер.
— Я внимательно выслушаю твои предрассудки, Онээ-сан, после того как мы решим это дело.
— Ты сказала «предрассудки»?.. Ями-тян, ты слишком грубая!
— Хорошо, хорошо, похоже начинается. Давай начнем с лодки. Онээ-сан, твой выход.
На старшей сестре появилось несчастное выражение из-за того, что её прервали. Несмотря на свою юность, они не были настолько непрофессиональны, чтобы провалить задание из-за личных чувств.
— Знаю, знаю, — по-обычному ответила Йору, но посерьезнела. Она приподняла левый рукав и раскрыла свой общий CAD в виде браслета. Затем нажала кнопку питания, которая была немного удалена от номерного блока и вызвала последовательность активации.
— Ну, тогда я выхожу, хорошо?
Йору прошла за спиной сестры. Находясь в промежутке между деревьями, она определила расположение лодки.
После этого тело Ями исчезло.
В следующий миг Ями стояла на носу лодки.
«Мнимая телепортация». Эта магия убирает у объекта инерцию (включая человеческое тело), создает воздушный кокон вокруг объекта, и вакуумный туннель, через который перемещает объект. Поскольку магия включает в себя только четыре процесса (Вес, Концентрацию, Концентрацию и Движение), она не слишком тяжела. Тем не менее у нее есть свои недостатки, такие как предварительная разведка местоположения цели для формирования потоков воздуха, поддерживающих вакуум. Если бы кто-то мог этой способностью постоянно прыгать в воздухе, то он мог бы использовать её, чтобы запутать противника. Однако эта техника абсолютно не подходила для нападения, и была удобна при отступлении.
Но, несмотря на это, Мнимая телепортация Йору не оставила ряби на поверхности реки. Настолько хорошо она контролировала потоки воздуха. Это доказывало, что эффектная молодая девушка на самом деле обладает великолепными способностями.
Используя силу старшей сестры, чтобы ворваться на главную сцену, Ями легко ступила на палубу и вломилась в кабину. Здесь было пять мужчин, похожих на репортера-наемника, их тела также прошли суровые тренировки. Однако, в отличие от варварского впечатления, созданного репортером, их глаза были полны лояльности и чистоты.
— Кто здесь?! — с жесткостью кто-то из них спросил. Потому что он чуть было не ответил на родном языке, но быстро спохватился и ответил на японском. В Америке и Европе проживало много японцев, а число азиатов, которых можно принять за японцев, было еще больше. Идентификация может подождать до ареста, подумала Ями.
Под освещением Ями выглядела привлекательно. У нее были большие, похожие на миндаль глаза, и красные губы приятной формы под прямым, узким носом. Такой была девушка, которая внезапно ворвалась в кабину, заполненную только мужчинами. Разумеется, они смутились. Однако у Ями не было желания позволить им прийти в себя.
Ями вытянула вперед правую руку. Только сейчас мужчины заметили у неё на руке сияющий черный кастет.
Действия Ями смутили мужчин еще больше. Кастеты предназначались для усиления ударов и были бесполезны, если бой был на длинной дистанции. Четыре мужчины думали, что это какой-то косплей.
— Эй, что происходит?!
Неожиданно один из их товарищей упал. Сейчас стало абсолютно ясно, что данная ситуация — не шутка. Один из них присел, и проверил его тело. Возможно, он даже не заметил, что говорит по-английски. А у остальных троих больше не было свободно времени, чтобы беспокоится о такой мелочи.
Прежде чем присевший мужчина смог убедиться, что упавший человек просто потерял сознание, настала его очередь испустить крик боли и упасть. Правую руку Ями направила на вторую жертву.
— Волшебник?!
В это время мужчины осознали связь между падением их товарищей и правой рукой Ями. На кого бы ни показала молодая девушка правой рукой, он тут же падал на пол. Между ними было такое расстояние, что одной рукой не достанешь. И не было видно, чтобы девушка чем-то стреляла. Единственное объяснение, которое осталось — магическая атака.
Мужчина, который высказал этот вопрос, не ждал никакого ответа. Он просто сказал это машинально.
Рука Ями достигла этого человека, и он, так же как его товарищи, упал на пол.
— Монстр!
С ненавистью в словах, двое мужчин направили автомат на Ями. Простые крики были бы поглощены звуковым барьером, который девушки развернули заранее, но Ями не была уверена, что барьер сможет заглушить звуки стрельбы. Учитывая, что их автоматы не были оснащены глушителями, они явно не собирались скрывать следы.
Однако у Ями не было причин просто ждать смерти.
Одним пальцем она нажала кнопку, но не на кастете. Настоящим CAD был стержень в руке, кастет был простой декорацией. Специализированный CAD загрузил особую последовательность активации Ями.
Эта магия напрямую создавала боль в чувствах человека. Почувствовав боль, как от удара молотом, мужчины тут же потеряли сознание.
За рекордно время подавив сопротивление в кабине, Ями также убрала трех людей в доке. После этого она достала передатчик из сумки и вызвала помощь. К ней вышла Йору, её одежда развевалась на ветру. Повязки на левом глазу уже не было, возможно из-за её разочарования. Без повязки лицо старшей сестры показалось более детским. Однако, несмотря на её милый вид, он создавал такое же нейтральное впечатление, как и её голос.
— Ями-тян, ты их опознала?
— Мы сверяем лица, скоро узнаем. Люди на палубе были членами гуманистской организации в USNA. Если мы вернем их для проведения серьезного расследования, сможем ли мы узнать, кто дергает за ниточки?
— А репортер?
— Согласно записям, оставленным в терминале, он является независимым конгрессменом, знаменитым ненавистью к волшебникам. Глупая ошибка.
— Правда... я немного разочарована.
— Да, похоже, в нашем расследовании не было необходимости.
На лице старшей сестры была лишь разочарованная улыбка, а младшая искренне жаловалась.
— Эй, Ями-тян! — Тем не менее те слова заставили старшую сестру отругать её. — Почему ты используешь эту форму слова «наше»?[1]
Но это не относилось к работе.
— Ум... Ничего не случится, если я использую слово «наше» один раз!
— Хотя некоторые девушки используют это слово, их очень мало. Отделять себя от других и привлекать внимание — большое табу!
Хотя фраза «Онээ-сан, и это говоришь мне ты?» застряла в горле, выговор старшей сестры был неоспорим, поэтому Ями могла лишь проглотить возражение. Однако, с прибытием людей в черном, внутренний конфликт Ями стал бессмысленным.
— Молодой господин, мы готовы действовать.
Человек, выглядевший подозрительным во всех отношениях, обратился к Ями «Молодой господин».
— Идиот! Это «Миледи», а не «Молодой господин». Хочешь, чтобы кропотливые усилия молодого господина в переодевании пропали?! — Тот, кто, вероятно, был лидером этих людей, яростно ударил одного из своих по затылку.
— Примите мои извинения, молодой господин, нет, миледи.
— Ты, ты, ты...
— А?
— Ты все испортил! — Красивая девушка, дрожащая от ярости, на самом деле была молодым парнем. Тихим голосом он неистово предупреждал: — И это не «переодевание», это «маскировка»!
— Да, да, это идеальная маскировка. Даже мы не смогли бы догадаться, что это молодой господин Фумия.
— Прекратите болтать языком!
— Ями, расслабься, — Йору, или Куроба Аяко, остановила Ями, Куробу Фумию, услышав, что его голос стремительно усиливается. На заметку, «Ями» был псевдонимом, который появился путем обратного написания двух последних звуков в имени «Фумия», а «Йору» было получено из средних букв в имени «Аяко».
— Однако вы, ребята, слишком небрежны. За подобное старание я ужасаюсь, как мастер накажет вас всех.
Люди в черном сразу же побледнели. Фумия тоже остыл. Это был прямой признак того, как страх «мастера» отпечатался в их сердцах.
— Мы не должны оставаться здесь. Приготовиться к отступлению.
— Подтверждаю.
Организованно и эффективно, люди в черном утащили репортера и иностранцев в больших мешках.
— Извини, Онээ-сан. — Фумия остался позади, всё ещё под видом Ями, со склоненной от стыда головой.
— Ох, тут в любом случае ничего не поделаешь. Если бы я приняла во внимание твои чувства...
— Я очень рад слышать это от тебя, — опустились плечи у Фумии.
— Потерпи еще немного. Как только ты станешь достаточно взрослым, невозможно будет замаскировать тебя под девушку. Это может прозвучать жестоко, но мы должны будем для тебя придумать другую маскировку.
— Да... ты права...
Хотя он явно был учеником старшей школы, не было физических признаков того, что он не сможет и дальше маскироваться под девушку. Фумия отважно кивнул себе, пытаясь не обращать внимания на этот факт.
С виду, Чжоу Гонджин был обычным, молодым владельцем популярного китайского ресторана, но он также скрывал несколько своих других ролей.
Одной из более-менее известных была роль посредника, который помогал при перевозке беженцев, захотевших жить в Японии после побега из тоталитарного Великого Азиатского Альянса. Он не только помогал в перевозке, но и финансировал разнообразные движения, направленные против Великого Азиатского Альянса.
И, чтобы уравновесить силы, он также шпионил в пользу Великого Азиатского Альянса. Если точнее, он был местным сотрудником шпионов. Во время инцидента в Йокогаме в прошлом октябре он оказывал содействие оперативным подразделениям Великого Азиатского Альянса.
Даже во время «вампирского инцидента» в начале года Чжоу значительно помог Паразитам скрытно пробраться в страну.
На первый взгляд, его секретная деятельность была предательской, поскольку он содействовал и подстрекал как Японию, так и Альянс, естественно это был безумный метод. Ученик маленького правительства, этот политический взгляд как-то повлиял на него, но больше всего Чжоу служил послушным орудием в третьих руках, которые желали развития антимагических выступлений, чтобы нанести урон и Японии и Великому Азиатскому Альянсу.
В Китайском квартале была поздняя ночь. В глубине своего ресторана Чжоу Гонджин опустился на колени в комнате, в которую никого кроме него не заходил. Поклонился он большой сидевшей в кресле механической кукле, одетой в китайский наряд, сотканный из бесчисленных золотых и серебряных нитей. Это был Усилитель Волшебства — медиум, созданный из человеческого трупа, с удаленными внутренностями и, наложенными перед модификацией мозга, ограничителями. За ней располагалось гигантское передающее устройство, размером с холодильник для бара, из которого выходил кабель, прямо подключенный к задней части черепа.
— Величайший.
Услышав призыв молодого человека, труп, служивший медиумом, поднял веки. Из глубин пустых глазниц сияли блуждающие огоньки.
— Гонджин, как идут приготовления? — Кукла заговорила дребезжащим голосом. Учитывая отсутствие какого-либо движения в трупе, голос был создан древней магией — Зомбификацией. Используя те же техники, которыми CAD преобразует псионовые сигналы в электрические, труп был обращен в устройство для связи, которое невозможно прослушать.
— Увы, гуманисты, приехавшие из Америки, были задержаны вместе с репортером.
— Значит, план получить лояльных свидетелей провалился.
В отличие от отвратительного голоса, фразы и тон, которыми говорил труп, были вполне современными и обычными. Это доказывало, что через уста трупа говорил не дух, а живой, дышащий человек.
— Всё, как и сказал Величайший, — Чжоу уважительно поклонился. Хотя у трупа не было возможности передавать картинку с той стороны, атмосферу передать он всё же мог. По меньшей мере, вид Чжоу не был умоляющим. — Их миссия была простым дополнением. Проект со СМИ идет гладко.
— Каков прогресс?
— Почти 40% на телевидении и 30% в прессе.
— Как только процент на телевидении достигнет пятидесяти, сразу начинай операцию. И продолжай до тех пор, пока политики под давлением избирателей не будут вынуждены действовать.
— Как прикажете. — Чжоу низко поклонился, кукла передала удовлетворенную ауру.
Блуждающие огоньки в глазницах погасли.
К тому времени как молодой человек поднял голову, веки у куклы уже закрылись.
Чжоу поднялся на ноги и, продолжая находиться лицом к кукле, вышел из подвала. Закрыв дверь за спиной, молодой человек наконец-то вздохнул с облегчением — куклы больше не было в зоне видимости. Даже пользователи древней магии с континента, которые специализируются на Призрачном шаге, как Чжоу, ничего не могут поделать с Зомбификацией, разговаривать с трупом всегда было неприятно, сколько бы раз он это ни делал.
«Ну... Я думаю, этот сосуд содержит злой дух, который обозлен на Великого Хана»
Однако, оскорбляя своего лидера, мыслями Чжоу не смог подавить дьявольскую улыбку на лице.
Глава 5
6 апреля 2096 года, начало нового учебного года. Тацуя и Миюки отправились в школу, а Минами осталась дома. Стандартная фраза: «Давно не виделись» — не очень хорошо подходила, потому что они посещали заседания школьного совета во время весенних каникул.
Послезавтра к брату и сестре присоединится еще один человек на пути в школу и обратно. Возможно, поэтому во время их короткой прогулки от станции Миюки старалась быть к Тацуе ближе, чем обычно. Издалека, хотя и вблизи тоже, казалось, что расстояние между ними почти отсутствует, и они идут под руку.
С самого начала брат с сестрой стали хорошо известны среди учеников, количество которых нельзя назвать маленьким. Уже почти не осталось тех, которые не знали об отношениях между старшим братом и младшей сестрой. Немало «обычных» людей поднимали брови при виде такого поведения родственников. Однако здесь не было отважных героев (или, возможно, хамов), пытающихся поговорить с ними, что не было неожиданностью, но многие обращали на них изумленный взгляд.
Как правило, такая обстановка не волновала Миюки. Для нее люди, которые не в состоянии подойти и поговорить лично, были не больше мусора. Даже в обычных обстоятельствах она собирала множество взглядов, поэтому времена, когда на нее не смотрели люди, были очень редкими. Для Миюки взгляды других людей были слишком многочисленными, чтобы о них волноваться.
С другой стороны, Тацуя просто не мог, как сестра, не замечать эти взгляды.
Он был Стражем сестры. Он защищал её от всех злых намерений. Это была его обязанность, и отчасти привилегия, которую он никому не позволит забрать. Тацуя не пропустит никакую злобу, направленную на сестру.
Это было не слишком сложно, потому что злоба была направлена на самого Тацую. Никто не был способен направить её на Миюки.
Было сложно направить негативный взгляд на Миюки. Например, те, кто ревнуют Миюки, с трудом способны выразить свою ревность. Её внешность и талант были слишком яркими, что ревность, направленная на нее была, скорее, любезностью. Из-за этих трудностей, требовалась огромная сила воли, чтобы направить злые намерения на Миюки.
Так что если Тацуя замечал злобу, она оказывалась не простой случайностью.
Подкрепленный сильной волей, взгляд не был ни враждебным, ни дружеским. Взгляд, направленный на Миюки, бы очень необычным. Для противоположного пола это было еще менее понятно.
Тацуе было знакомо лицо парня. Он не встречался с ним лично, но видел в профиле его трехмерное изображение. Парень на один год младше него и является представителем новичков этого года.
«Это точно старший сын семьи Шиппоу»
Машинально у него нахмурились брови, но Тацуя намеренно не изменил выражение лица. Тацуя специально старался не показывать эмоций. Возможно, потому что Такума знал о взгляде, которым одарил его Тацуя, он был вынужден отвернутся, и исчез возле входа в аллею.
— Онии-сама? — тут же нерешительно спросила Миюки. Она тонко поняла, что часть сознания брата ускользнула от нее. Хоть она и могла игнорировать взгляды мусора, она никогда не станет игнорировать взгляд Тацуи.
Тацуя повернул голову, чтобы сказать: «Ничего»,— развернулся и поднял руку в ответ на приветствие.
Эрика, Лео, Хонока, Шизуку, Мизуки и Микихико шли вместе. Не было бы странно для них быть вместе после школы, но они очень давно не собирались вместе по пути в школу. Особенно Шизуку, которая не ходила в школу с конца прошлого года, потому что училась за границей.
После возвращения последнего члена их компании, их лица совсем не изменились, но некоторые из них носили другую форму, отличавшуюся от той, что они носили до последнего месяца.
На груди Тацуи была эмблема в виде восьмиконечного цветка, заключенного в шестерню.
Такая же эмблема была на блейзере Мизуки.
И на левой части груди Микихико был восьмиконечный цветок — символ Первой школы.
— Микихико, как себя чувствуешь в форме первого потока?
— Не издевайся надо мной, Тацуя. — Микихико ответил на поздравление Тацуи слегка болезненной, но самодовольной улыбкой. Ещё в начале месяца они узнали, что Микихико будет переведен на первый поток, тем не менее сегодня они впервые увидели друг друга в новой форме. — Ну а ты, Тацуя? Как тебе новый блейзер?
— Даже если ты назовешь его новым, он только так выглядит.
Ремарка Микихико также относилась к тому, что курс магической инженерии был совершенно новым. Для курса было известно только название и обучение по нему еще не началось. Все, что связано с этим курсом начнется сегодня. В любом случае, до его начала даже состав класса не был известен. В самом деле, чувства недостаточной подготовленности невозможно было избежать. Замечание Тацуи о том, что лишь форма сменилась, было шуткой, но в каждой шутке есть доля правды.
— Как цинично, — сказал Лео.
Однако Тацуя сохранял спокойствие, хотя, возможно, он не считал это важным, вопреки мнению друзей. Все они знали, какой у Тацуи характер, поэтому не ожидали увидеть большую радость от разделения класса, но они думали, что он будет немного более веселым.
— Пра-вда, а у Мизуки челюсть отвисла, — с недовольством проговорила Эрика. Она косо и разочаровано посмотрела, но скользнула мимо Тацуи, своего оппонента, в совершенно другом направлении.
— Э-это не так! — запротестовала Мизуки, не подумав. Она не хотела пренебрегать друзьями со второго потока (словом, Эрикой и Лео). Но она не смогла скрыть смущенное счастье на лице, на что и указала Эрика.
— Все хорошо, не утруждайся, — озорно улыбнулась Эрика, показывая, что Мизуки можно не волноваться об их чувствах.
Классная комната курса магической инженерии находилась на третьем этаже главного корпуса среди других классных комнат. Класс Е. Одним словом, комната располагалась прямо над той, в которой занимались Тацуя и Мизуки до конца прошлого месяца.
Между тем, Эрика и Лео были в классе F. Когда они узнали об этом из школьной сети, эта парочка явно выразила свою неприязнь. Возможно, это и вправду были их настоящие чувства, или, может быть, они скрывали свои настоящие чувства из-за смущения... Только они знали правду, в любом случае для Тацуи это не имело никакого значения. Тем не менее Мизуки и Хонока были глубоко заинтересованы.
Когда Тацуя зашел в класс, половина мест уже была занята. Пять рядов по пять мест, так же как и в прошлом году. Места были распределены согласно японскому звучанию, так же как и в прошлом году. Однако, имеет ли расположение в одном ряду имен с А И У Е О, игнорирующее половую принадлежность, какое-то особое значение, или же является простой прихотью?
Потеряв меньше секунды на разрешение этой бессмысленной загадки, Тацуя направился к своему месту. Третий ряд, второе место. Мизуки сидела рядом с ним, как и в прошлом году. Ну, в этом не было особого значения, так как в японской фонетике они были Ши-ба и Ши-ба-та...
— Мизуки снова сидит рядом Тацуи. Может, мне тоже стоило попробовать сменить класс? — ворчливым голосом глупо пошутила, не заботясь об окружении, Эрика, обе её руки лежали на направляющей планке широко открытого окна.
— Конечно же, в этом не было нужды. Твой класс расположен прямо за стеной, — Лео, вглядываясь в лицо Эрики, тело которой почти полностью было за окном, высказал замечание, которое, вопреки своему содержанию, было сказано с сожалением в голосе.
— Это верно. Даже если мы в разных классах, это не будет сильно мешать.
Годом ранее эта сцена переросла бы в обмен оскорблениями, однако на этот раз Эрика не съязвила. Это изменение немного позабавило Тацую, поскольку такое поведение (по крайней мере на первый взгляд) означало, что она согласилась со словами Лео, даже не посмотрев на него.
— Поскольку заходить в чужие классы не запрещено.
— Да, нельзя заходить только во время занятий, — Мизуки быстро согласилась со словами Тацуи; возможно, этим она хотела отвлечь Эрику. Конечно, хоть Эрика и выглядела буйной, она никогда не прогуливала занятия. По количеству вызовов во время занятий абсолютным победителем был Тацуя.
— Тоже верно. — Пожалуй, Эрика уже не помнила никаких возражений. Она охотно кивнула в знак согласия со словами Мизуки. — Тем не менее... здесь много незнакомых лиц, — пробормотала она, пока осматривала класс, пытаясь изменить ход своих мыслей. По всей видимости, общительная Эрика помнила имена и лица почти всех ста учеников второго потока второго года обучения. Проще говоря, «незнакомые лица» были учениками первого потока.
— Хм, сейчас, когда ты это сказала... Это кажется странным, — немного удивленным голосом предположил по-настоящему общительный Лео, когда осмотрел группу. С приближением начала занятий учеников в классе стало больше, две трети мест уже были заняты.
Эти двое... нет, хоть Мизуки и не выскажет своё согласие с Эрикой, её тоже нужно учесть, это трио верило, что большинство учеников, пожелавших перевестись на новый курс магической инженерии должны быть со второго потока. Они не думали, что крайне гордые ученики первого потока добровольно согласятся обучаться в одном классе с учениками второго потока.
Для Тацуи, хотя перевод учеников первого потока оказался неожиданным, это было незначительно, так что хоть он прекрасно понимал, почему Эрика и компания так думают, высказываться он не стал.
— Кстати, — Эрика тоже больше не поднимала эту тему. К тому же кое-что интересовало её больше, — Тацуя, тебя взглядом буквально пожирают.
В подтверждение слов Эрики, Тацуя слегка пожал плечами. Он заметил это задолго до того, как она сказала, также он знал, что зафиксированный на нем взгляд полон ненависти. И он уже знал, чей это взгляд. Ну а так как он не понимал, почему на него так смотрят, это могло лишь негативно отразиться на его мыслях. Тем не менее он был убежден, что у него намного больше причин ненавидеть её, чем есть у нее. Поскольку обычный взгляд не может причинить настоящий вред, Тацуя собирался не обращать внимания, но, похоже, Эрика не могла это просто проигнорировать. Её несогласный голос показывал, что происходило у нее в голове.
— Она принесла столько неприятностей. Она что, ещё не осознала, что все это было её личными приступами гнева?
— Даже если она знает, что это были приступы гнева, она, возможно, не в состоянии быстро заменить все те эмоции.
— Быстро... Прошло уже полгода.
— Только полгода.
Как только Эрика ему ответила, Тацуя посмотрел на источник ненависти, который находился немного в стороне, позади него. Растерявшись, Хиракава Чиаки, чей взгляд был наполнен ненавистью, отвела глаза. И тут же — возможно, она на себя разозлилась, потому что струсила — бросила на него сердитый, мрачный взгляд.
Такое отношение Чиаки еще сильнее подогрело нервы Эрики. Естественно, Эрика, которая видела смелое признание Саяки, обманом завербованной террористами, была озадачена отношением Чиаки, так как под предлогом «возмездия», Чиаки осознанно стала «инструментом» иностранных шпионов, и даже сейчас не извинилась перед Тацуей. С другой стороны, Эрика, которая могла смело завязать драку, хотела лично разобраться с Чиаки, но была большая вероятность, что от этих действий у Тацуи будут проблемы. Кроме того, Эрика чувствовала, что такие действия Чиаки были не чем иным, как попыткой «спровоцировать драку».
В глазах Эрики появился острый блеск. Она не прищуривалась; наоборот, глаза у неё были широко открыты, а уголки глаз немного приподняты. Хотя её красивое лицо походило на мордочку кошки, оно было окрашено свирепостью тигра или леопарда. Даже у Тацуи появилось маленькое желание эстетически её оценить. Но если Тацуя позволит положению развиваться своим чередом, то точно попадет в водоворот неприятностей. Он посчитал, что цена любознательности слишком велика.
— Эрика, говорить с ней бесполезно.
Эрика повернулась угрюмым лицом к Тацуе. Слабовольный человек сразу же поклонился бы и энергично извинился, но, к сожалению, у Тацуи не было такого достоинства.
— Я успокоюсь. Ну конечно, если другая сторона имеет наглость подливать масла в огонь.
Тацуя безжалостно улыбнулся. Эрика успокоилась, не видя дружелюбия в его взгляде. Возможно, это было признаком её сожаления, которое она пыталась скрыть смущенной улыбкой.
Другой голос вмешался в идеальное время и изменил настроение разговора:
— Могу я вас побеспокоить?
Тацуя развернулся по направлению к голосу. Там стоял ученик, который только что с любезной улыбкой вошел в класс.
— Это первый раз, когда мы должным образом приветствуем друг друга? Я — Томицука Хаганэ. Приятно познакомиться, Шиба-кун.
— Верно, я знаю твое имя, но это и в самом деле может быть наша «первая встреча». Шиба Тацуя. Приятно с тобой познакомиться, Томицука, — обычным тоном ответил Тацуя, пожав протянутую руку. «А не слишком ли пожимать руки при знакомстве одноклассников?» — подумал Тацуя, но ничего не сказал. Ещё Тацуя удивился, почему здесь Томицука, но это тоже не отразилось на лице.
Однако у друзей не было бесстрастного лица, как у Тацуи. Например, Мизуки пристально смотрела на Томицуку, который сел сразу за Тацуей, и когда она опомнилась, лицо у неё покраснело. Возможно, она смутилась из-за своих плохих манер. Мизуки смущенно представилась:
— Приятно познакомится, Томицука-кун. Я — Шибата Мизуки. Рада встрече.
— Я тоже рад познакомится.
Дружелюбная улыбка Томицуки освободила Мизуки от смущения. Наблюдая за разговором обычных школьников, двое других смогли вернуться в реальный мир.
— Как неожиданно... Для пятого в списке лучших учеников, Томицуки, присоединится к курсу магической инженерии, — несвязно проговорила Эрика с полным удивлением.
Это было вполне понятно. Как и сказала Эрика, Томицука был одним из лучших учеников. На финальном экзамене в конце прошлого года он попал на пятое место по общему баллу (первое место заняла Миюки, второе — Хонока, третье место занимал парень по имени Игара Соске, четвертое место — Акэчи Эйми, Шизуку не попала в список, так как училась за границей). С такими отличными оценками, ученику первого потока нет никакой нужды переводиться на курс магической инженерии. По крайней мере так виделось со стороны.
— Ты Тиба-сан? Как член Ста семей, я думаю ты знаешь, Тиба-сан, что специализация моей семьи ближе к боевой магии, нежели к оказанию первой помощи, и я... у меня есть проблема с практическими умениями.
Эрика не задавала ему вопрос прямо, но Томицука с небольшой горечью ответил. Поэтому Эрика (как и Лео) вспомнили еще один термин, которым часто называют Томицуку.
«Нулевой диапазон» или «нулевая дистанция» были его прозвищем. Это почетное звание подразумевало непобедимость на нулевой дистанции, и одновременно было оскорблением, означающим, что он не может использовать магию дальней дистанции. На самом деле он мог её использовать, но, бесспорно, у Томицуки были проблемы с прицеливанием на дальних расстояниях, которые он сам признавал.
Со стороны Тацуя протянул «руку помощи» Эрике, которая потерялась в мыслях и не могла подобрать слова, чтобы ответить.
— У всех есть сильные и слабые стороны.
Пытался ли он утешить его или подколоть этими сомнительными словами...
— Это звучит убедительно, когда говорит Тацуя, — искренним голосом Лео прервал паузу.
Горькая улыбка Томицуки сменилась на саркастическую.
— Я тебя нашла, Томицука-кун!
В этот же миг все его негативные эмоции были сдуты веселым голосом, который ворвался в классную комнату класса Е второго года.
— Акэчи-сан?!
Перед глазами Томицуки, который поспешно развернулся, к нему от заднего входа в класс шумно неслась Эми (Акэчи Эйми). Учитывая, что она участвовала в прошлогоднем Турнире девяти школ, она тоже была знакомой Тацуи.
Множество громких щелчков на рабочем столе Томицуки заставили её остановится; рука была поднята таким образом, будто она пытается эффектно забросить мяч в корзину, а на лице была широкая улыбка.
— Доброе утро, Томицука-кун!
Будто бы в её словах смешалась восклицательная интонация и небольшая нотка, столь энергичным было её приветствие. Хотя они обе были беззаботными, Эйми отличалась от Эрики, которая веселым характером пыталась скрыть старые раны, она была по-настоящему счастливой. Она была человеком, который мог заставить всех, кто был рядом, забыть все заботы. Как и произошло сейчас, с прибытием Эйми вся неловкость исчезла.
— Ах, да, доброе утро, Акэчи-сан.
Томицука был очарован этой энергией. Точнее, если посмотреть на его лицо, могло сложиться впечатление, что Эйми ошеломила Томицуку.
— Доброе утро, Шиба-кун.
— Доброе утро, Эми. Если подумать, Томицука и Эми, в прошлом году вы были в одном классе.
— Верно. Ты знаешь всё?
— Это мелочь. — Тацуя вяло улыбнулся Эйми, которая широко открыла глаза. — Эми, эта девушка — Шибата Мизуки. Это Тиба Эрика. Там стоит Сайдзе Леонхарт. Эти трое были моими одноклассниками в прошлом году, — Тацуя скромно (беззаботно?) представил троицу. Его друзья не должны были пересекаться с Эйми. И гипотеза Тацуи была не далека от истины.
— Приятно познакомится. Я — Акэчи Эйми, зовите меня Эми, — и Эйми тоже представилась.
— Хорошо, Эми, можешь называть меня Эрика, — первой, разумеется, ответила Эрика.
— Пожалуйста, зови меня Лео.
— Приятно познакомится, Акэчи-сан.
Следом снова представился Лео, и кивнула Мизуки. После её слов, Эйми почему-то недовольно надулась.
— Эми.
— Э?
— Разве я не просила называть меня Эми?
Мизуки не понимала, чем разозлила Эйми, её глаза были наполнены осознанием вины и невинностью. Объективно говоря, настойчивость Эйми была странной, но в мире постоянно наблюдались случаи, когда сила одерживает верх над логикой. Так или иначе, Эрика и Лео оторопели, поскольку не знали, что Эйми за человек, а Тацуя, который немного её знал, почему-то не желал вмешиваться. Еще один знавший её человек, Томицука, был просто обеспокоен и не хотел вмешиваться.
— Умм... Приятно познакомится, Эми. Можешь называть меня Мизуки. — В конце концов, хоть Мизуки и была удивлена, всё равно сдалась.
— Да, приятно познакомится, Мизуки. — Эйми широко улыбнулась. Улыбка была ближе к глупой, наивной, нежели к приятной. Это заставляло людей сомневаться: эта её эгоистичная манера говорить правда ей подходит? Удовлетворившись, Эйми кивнула и повернулась к Томицуке. — Твой черед, Томицука.
— Ух? — Почему разговор вернулся к нему? Что она имела в виду, когда повернулась? Томицуку глубоко ошеломило такое быстрое развитие событий.
— Эми, — она еще раз сказала своё прозвище.
Томицука всё ещё не понимал, чего ожидает от него Эйми. Озадаченный, он посмотрел влево и вправо, и заметил, что Тацуя улыбается, наблюдая за этой сценой. Томицука взглядом попросил у него помощи. В ответ на лице Тацуи появилось сдержанное выражение.
— Тебе не нравится, когда тебя называют «Акэчи-сан», верно?
Гипотеза Тацуи, похоже, оказалась верной, так как Эйми закивала в знак согласия.
— Разве ты не хочешь, чтобы я тоже называла тебя по твоему прозвищу, Томицука?
Мрачная сцена с участием Мизуки предвещала это. Тацуя ожидал подобного развития событий, поэтому ничего не сказал во время предыдущей сцены. С другой стороны, на лице Томицуки выступили капельки холодного пота.
— Э, умм, Акэчи-сан, ты называешь меня «Томицука-кун» и...
— О? Так мне можно было называть тебя «Хаганэ-кун»?
«Так вот в чем дело~, сказал бы раньше~» — показала глазами Эйми, и, наклоняясь к Томицуке, посмотрела ему в лицо, держа обе руки за спиной вместе. На нём собрались теплые взгляды Тацуи и остальных. Томицука явно засуетился и с немного жестким лицом попятился.
— Нет, ум, это не совсем то, что я хотел сказать... Ах! — Томицука отчаянно пытался не встречаться глазами с Эйми, которая на него счастливо смотрела. Он нарочно встал и повысил голос, когда поймал следивший за ним взгляд, который находился в двух местах от него. — Акэчи-сан, давай поговорим в следующий раз. — Избегая Эйми, которая заблокировала половину поля зрения, когда наклонялась вперед, Томицука прошел к месту девушки, которая смотрела на него. — Это ты, Хиракава-сан? Ты тоже в этом классе?
Тацуя и остальные со своей позиции почти не слышали голос Томицуки. Они не услышали неуверенный шепот Чиаки, которым она ответила Томицуке.
— Эми, не хочешь пойти за ним? — Эрика специально низким голосом спросила у Эйми, которая выглядела угрюмой от того, что её внезапно оставили. — Или думаешь, тебе ничего не осталось, кроме как отступить?..
Шепот дьявола, соблазняющий человеческое сердце согрешить? Или голос ангела, указывающий дорогу тому, кто сбился с пути? Конечно, не так грандиозно, всего лишь шепоток чертенка, подталкивающий одноклассницу, но эффект был мгновенным. Эйми решительно кивнула и устремилась за Томицукой.
— Ты страшная женщина, — мрачно прошептал Лео вместо обычной колкости...
— Этот способ подходит лучше, верно? — широко ухмыльнулась Эрика.
— Верно, это чрезвычайно интересный способ, — указал Тацуя.
Мизуки посмотрела на него потрясенным, но немного удивленным взглядом. Он наблюдал, как одноклассники с неприкрытым любопытством глядят на ту троицу (Томицуку, Эйми и Чиаки).
Молодежная драма, главным актером в которой был Томицука (или, скорее, жертвой), закончилась со звоном. После того как Эйми быстро покинула класс Е, Эрика и Лео отправились в комнату класса F.
После этого не последовало церемонии первого получения инструкций в новом учебном году. Позиция школы была таковой: «Получение необходимой информации — личная забота каждого ученика». Отныне у этого класса будет учитель, ответственный за практические навыки (так же, как и у классов A-D первого потока). Больше половины класса считали, что не видеть имени учителя до фактического начала обучения слишком странно, однако Тацуя был частью меньшинства, которые так не думали.
«Наверное, его выбрали в последнюю минуту», — предположил Тацуя.
В конце концов, если бы волшебников, способных стать учителями, было бы достаточно, то половину учеников в Первой, Второй и Третьей школе не поместили бы в низшую касту.
Принимая во внимание недостаток персонала, учитель, ответственный за практическое обучение класса E, должен быть крайне эксцентричной личностью для учителя волшебников, или вообще может быть не похож на учителя, предсказывал Тацуя. Например, очень старый или, наоборот, очень молодой. Если учитель будет обучать только магической инженерии, тогда ему не нужно быть хорошим волшебником, поэтому Тацуя также ожидал, что они могут направить исследователя без какой-либо квалификации учителя.
Однако через тридцать секунд с начала занятия учитель практических навыков, стоявший перед классом E второго года обучения, не соответствовал ожиданиям Тацуи. Было заметно, что остальные тоже не ожидали такого учителя. В классе началась небольшая суматоха.
Учителем оказалась женщина лет сорока.
Конечно, одно это не могло кого-либо поразить. Учителей мужского пола в школах магии было явно больше, но и женщины были не такой уж редкостью. Удивление вызывала внешность женщины. Волосы у неё были светлыми, глаза — синими, а кожа — белой. Она была высокой, а ноги у неё были длинными. Просто взглянув на нее можно было понять, что она — европейка или северянка.
— Меня зовут Дженнифер Смит (Сумису), — представилась она в стиле англоговорящих стран (сначала имя, а потом — фамилия). Имя и фамилия у неё были английскими. — Я родилась в Бостоне, но сменила гражданство восемнадцать лет назад.
Тем не менее эти слова растворили большинство сомнений учеников. Если прошло так много времени с момента смены гражданства, тогда можно не волноваться о безопасности. Как правило, патриотизм сменивших гражданство людей (по отношению к нации, в которую они вошли) оценивался строже, чем у граждан, родившихся в этой стране. Если они не проявляли больше лояльности к своей новой стране, чем к старой, тогда смена гражданства не признавалась. И особенно верно это было в случае магических исследований, в которых велик шанс столкнутся с национальными секретами. Однако всё ещё оставался один вопрос — почему она покинула свою страну, чтобы стать японкой, когда USNA не только богатейшая страна современного времени, но и самая развитая страна в плане магических техник. Но Тацуе это было совершенно неинтересно.
— До конца прошлого учебного года я была профессором в Национальном университете магии, но с этого года главная школа отдала обучение магической инженерии этого класса в мои руки. Рассчитываю на ваше сотрудничество.
Она оказалась в таком же положении, как и Тсузура-сэнсэй, подумал Тацуя. Слишком свободные взгляды Тсузуры привели к его понижению. Какие же обстоятельства замешаны в истории Смит-сэнсэй? Тацуя считал предположение, что она является «проблемной», грубым и беспочвенным.
Они должны были зарегистрироваться до конца первого урока, а со второго урока они сразу же начали заниматься по учебному плану. Наступил полуденный перерыв.
Тацуя пришел в комнату школьного совета.
Сейчас он уже был вице-президентом школьного совета. Тацуя был переведен из дисциплинарного комитета в школьный совет согласно тайному соглашению между Азусой и Канон, однако всё это было итогом пренебрежения желаниями Тацуи. У него не было преданности дисциплинарному комитету, и он не был против вступления в школьный совет, поэтому Тацуя не проявил никакого сопротивления, но если бы, например, он сделал вид, что сопротивляется, она, в конце концов, его бы всё равно убедила (не Азуса, а Миюки). Понимая это, Тацуя не стал сопротивляться.
Что бы ни творилось за кулисами, а новое устройство классов в Первой школе для нового учебного года было благополучно запущено. Дисциплинарный комитет тоже набрал новых членов. Микихико был назначен преемником Тацуи, по рекомендации школьного совета. От клубов была выбрана Шизуку, чтобы покрыть недостаток членов, которые выпустились в прошлом учебном году. Сегодня начался новый учебный год, и в комнате школьного совета, в которой находились Азуса, Канон, Исори, Тацуя, Миюки, Хонока, Шизуку и Микихико, проходил обед в обстановке приветственной вечеринки.
Стол школьного совета был немного мал для восьми человек. Видно, Канон подумала, что это хороший предлог прижаться к Исори. Хотя страстная сцена — Исори было, видимо, слегка неловко — смутила Азусу и Микихико, Шизуку и Тацуя сохраняли безмятежность, Хонока, похоже, завидовала, а Миюки улыбалась. Обед проходил спокойно.
Кстати, Хонока хотела последовать примеру Канон и прижаться к Тацуе, потому что стол был маленьким, но не смогла набраться решимости из-за обычной нерушимой позиции Миюки.
После того как обед закончился, каждый из восьмерки получил чашку чая или кофе, согласно их предпочтениям. Их обслужила 3H-P94 «Пикси». Робот-гиноид[2] изначально принадлежал клубу Исследования роботов, однако по различным обстоятельствам, особенно из-за желания Пикси, с сегодняшнего дня она будет использоваться Тацуей в комнате школьного совета.
За первым обедом в новом учебном году они говорили об уникальном выборе учителя для курса Магической инженерии. Однако ближе к середине перерыва их внимание перенеслось на приближающуюся вступительную церемонию.
— Сегодня после школы будет еще одна репетиция? — Микихико, который не был вовлечен в приготовления к церемонии, вежливо спросил, осознавая присутствие старшеклассников.
— Это будет больше похоже на деловую встречу, чем на репетицию. Есть только две формальные репетиции — одна во время весенних каникул и вторая прямо перед церемонией. И, так как мы репетируем только программу, мы не будем читать формальное обращение. — Миюки ответила своим обычным вежливым тоном, подходящим для разговора с учениками мужского пола.
— Как и в прошлом году? — спросила Шизуку.
— Да, — тоже ответила Миюки. В прошлом году именно она читала обращение.
— Э, правда? Мне так вовсе не казалось, — как-то преувеличенно удивилась Канон. Разумеется, потому ей тут же и ответили:
— Наши ходы были довольно жесткими... потому что это тяжелая работа, я думала, будет много репетиций.
— В любом случае, было грубо... — По привычке, Канон оборвала речь, когда ошиблась в выборе слов. Азуса, которая была представителем учеников первого года в позапрошлом году, робко погружалась в глубокую депрессию.
— Ну, хорошо. Накадзо-сан нервничала. Это не слишком необычно, — попытался Исори исправить ошибку невесты...
— Конечно, Миюки не боится сцены, для неё это вполне естественно, — затем последовал Тацуя, он не хотел, чтобы Миюки неправильно поняла всё это.
— Боже мой, Онии-сама. Тогда даже я нервничала.
Миюки выбрала время немного неестественно, когда высказалась после Тацуи, положив руки на бедра. В таком положении она чуть наклонилась, чтобы взглянуть старшему брату в лицо. Пытаясь выдавить болезненную улыбку в ответ на надутые щеки сестры, Тацуя легонько погладил Миюки по волосам и вернул её голову в изначальное положение. Миюки ахнула и застенчиво улыбнулась. Шизуку локтем ткнула в бок Хоноку, чье лицо застыло с жутким выражением, а Канон, приклеенная к Исори, выглядела невинной и не замечала свою неуместность.
В смущающей атмосфере Микихико намеренно кашлянул, чтобы вернуть всё в норму. После этого Тацуя заговорил с Микихико, чье лицо показывало эффект его попытки кашлянуть, как будто ничего не случилось:
— На деле, ни Миюки ни я не встречались с представителем новичков этого года лицом к лицу.
— Потому что школа играет ведущую роль в подготовке поступающих новичков, — начал объяснять более знающий Исори, приняв во внимание слова Тацуи. — Хотя самостоятельность учеников уважается, событие, подобное церемонии поступления, с большим количеством почетных гостей, совершенно иное дело. Тем не менее школьный совет отвечает за подготовку учеников.
— Хочешь сказать... что поступающие новички всё ещё не являются учениками нашей школы?
— Нет, Микихико, это абсурдно.
Тацуя без сомнений использовал шутку, чтобы опровергнуть бессмысленные слова Микихико. У Исори в глазах, которыми он смотрел на простые отношения Тацуи и Микихико, показался след зависти, но, конечно же, он был лишь иллюзией.
— Мы не знаем настоящей причины. Это только гипотеза.
На лице Исори по-прежнему была улыбка, его настоящие чувства было не так просто заметить.
— Накадзо-сан, ты уже встречалась с ним?
Когда Исори сменил тему, Канон сразу же стало интересно.
— Имеешь в виду Шиппоу-куна? — Азуса опустила глаза в размышлениях, когда к ней обратились взгляды, наполненные любопытством. — Он... он показался мне очень нетерпеливым. — Она, вероятно, не хотела, чтобы к нему отнеслись враждебно. Поэтому выбирала безобидные и безвредные слова, но...
— Амбициозный мальчишка, — в грубой форме произнесла Канон.
Учитывая болезненную улыбку на лице Азусы, она, похоже, была полностью согласна с Канон.
Гостиная, конец ужина. Согласно разделению труда, грязные тарелки были оставлены Минами, а Миюки в это время готовила кофе, который нравился Тацуе.
— Если принять во внимание его положение как наследника семьи Шиппоу, то, вероятно, он не может не быть амбициозным, — он спокойным голосом начал разговор с сестрой, которая села рядом и поставила свой кофе на стол.
— Онии-сама, почему ты внезапно вспомнил о Шиппоу-куне? — Сложив руки и положив их на бедра, Миюки вопросительно наклонила голову подобно вежливой благовоспитанной девушке. Невозможно, чтобы такое выражение на лице сестры обмануло Тацую.
— Просто потому, что у него есть свои причины, нам нет нужды узнавать его прошлое. До тех пор, пока мы с ним не ссоримся, нам нет нужды быть с ним дружелюбными, — Тацуя непрямо попросил её не противостоять Шиппоу.
— Я не ссорилась с ним, — отвернулась Миюки с угрюмым видом. Похоже, она понимала свои недостатки.
Как-то у него язык не поворачивался назвать первую встречу между Миюки и старшим сыном клана Шиппоу дружелюбной и доброжелательной. Естественно, ссору начала не Миюки. Сначала она тоже хотела тепло поприветствовать представителя новичков, который стал её подопечным, вот только...
— Позвольте представить вам. Это Шиппоу Такума-кун. Он будет представителем новичков в этом году.
Комната школьного совета. После уроков. Азуса представила его членам совета, которые присутствовали в полном составе (Исори, Миюки, Хонока и Тацуя), в ответ Шиппоу Такума поспешно поклонился. Такое отношение было вполне обычным для новичка. То же самое продолжилось и перед Исори.
— Вице-президент Шиба Тацуя. Приятно познакомится Шиппоу-кун.
Но вот как только представился Тацуя, в Такуме произошла полная перемена.
— Шиппоу, Такума. Приятно познакомиться.
В его манере разговора был неестественный акцент на фамилию, но его речь всё ещё была вежливой. Однако его поведение полностью вежливым назвать было нельзя. Вместо того чтобы посмотреть Тацуе в лицо, он посмотрел на эмблему.
— ...Шиппоу-кун? — тихонько спросила Азуса. Казалось, Такума чуть озадачился, затем у него на лице появилась неловкая дружелюбная улыбка:
— Прошу прощения. Мне незнакома эмблема, закованная в шестеренку, которую носит Шиба-сэмпай.
Азуса понимающе кивнула:
— Это эмблема нового курса магической инженерии, который начнется в этом году.
— Ах, вот оно что, — довольно небрежно высказал своё незнание Такума, что означало отсутствие интереса, хотя, вероятно, он не хотел этого делать.
Тацуя не считал это оскорблением. Козырь семьи Шиппоу, «Миллион граней», был необычен для современной магии, так как техника не использует CAD. Тацуя слышал от знакомых инженеров, что семья Шиппоу имеет тенденцию отрицать магическую инженерию, скорее всего по этой самой причине. У каждого свои взгляды. Для Тацуи инженерия имела значение, но он не будет принуждать людей разделять его ценности.
Однако Миюки не могла оставить это так. Надменное выражение, неуважительный взгляд. Необоснованная самоуверенность и беспричинное презрение. Взгляд Такумы был таким же, как у того её одноклассника в прошлом году, который назвал её брата сорняком. Вот что почувствовала Миюки.
Такума продолжил приветствия и повернулся к следующему ученику. Он не хотел вызывать негодования сейчас, и, прежде всего, Такума не подозревал о своей грубости. Не то чтобы он был бесчувственным, скорее кое-кто был очень чувствительным к такой грубости. Поэтому он не особо готовился представляться следующему члену совета... точнее, повернуть глаза к Миюки.
Он тут же заметно вздрогнул, что было для Такумы, несомненно, позором. Однако это было неизбежно. Потому что следом...
Снизошла снежная королева.
Находиться под давлением принцессы бурь — не самый лучший опыт. Её отчужденное лицо можно было назвать обычным, тем не менее для остальных членов школьного совета это обычное лицо было сигналом приготовиться к смертельному противостоянию. Конечно, оно было очень далеким от того, что было во время прошлогодних выборов Президента школьного совета. Однако не было бы ничего постыдного в том, чтобы Такума, испытывающий такое давление впервые, потерял самообладание.
Тем не менее Такума так не думал. Он не смог убрать с себя мертвое выражение лица. Он вмиг соорудил вежливую улыбку, но, объективно говоря, получилось у него не так уж и хорошо.
— Второй вице-президент, Шиба Миюки, — назвала только свою должность Миюки, как и подобало её холодному выражению лица.
— ...Шиппоу Такума. Приятно познакомится, — с дрожью произнес Такума, но не из страха, а из-за злобы. Он был недоволен собой за то, что был ошеломлен Миюки. Он сохранил достаточно самоконтроля, чтобы не переносить гнев на других, но Такума был вспыльчивым парнем. Для того чтобы сдержать себя, он стиснул задние зубы. Но как бы сильно он ни пытался сгладить выражение лица, стараний оказалось недостаточно, чтобы скрыть это.
Отношения Миюки и Такумы даже и близко нельзя было назвать гармоничными. Атмосфера начала накалятся, и Азуса начала теряться. Учитывая прошлогодних членов, Сузуне должна быть следующей, но Исори, занимавший в этом году ту же должность, похоже был не уверен, что делать.
Миюки повела себя ребячески, как для старшеклассницы, тем не менее действия Такумы тоже не были достаточно дружелюбны, как для только что поступившего ученика. Чувство, что они виноваты в равной степени, ставило их в тупик.
Единственным человеком, кто потенциально мог остановить Миюки и закончить эту сцену, был Тацуя, который молча изучал выражение лица Такумы.
...Впоследствии, когда Хонока с решимостью радостно представилась, удушающая атмосфера немного смягчилась. Тем не менее, атмосфера собрания оставалась напряженной до самого конца.
Сегодня не было никакой репетиции. Они закончили быстро, так как будут выступать по уже решенной программе. Если бы продолжили собрание в подобной атмосфере, то, вероятно, стали бы волноваться об исходе церемонии поступления. А если принять во внимание традицию, по которой представителя новичков приглашают вступить в школьный совет, тогда проблема уже достигла того уровня, когда нужно думать о потенциальном вреде деятельности школьного совета.
— Но я не думала, что мы вдруг станем глазеть друг на друга. Старший сын семьи Шиппоу, по-видимому, довольно воинственен.
Я сделала всё правильно, подумала Миюки. Однако какое бы оправдание у неё ни было, — чувство, с которым он презрительным взглядом смотрел на её любимого и уважаемого старшего брата, — это не меняло того, что она разорила настроение в школьном совете. Так что она приготовилась к легкому наказанию. И хотя Миюки была в настроении парировать вопросы старшего брата, который почти никогда её не упрекал, она нерешительно согласилась со словами Тацуи.
— Я посчитала, что его отношение к Онии-саме не просто дерзость. Я чувствовала, что он скрывает по отношению к тебе враждебные намерения.
Сейчас, успокоившись, она полагала, что отношение Такумы немного отличалось от того, которое показал её одноклассник сразу после поступления в прошлом году. Он не презирал Тацую как слабого, он намеренно старался превзойти его, для того чтобы справиться с противником с позиции сильного... нет, Миюки поправила себя: он не мог позволить себе такой роскоши, как держать это в секрете.
— Верно. Он наблюдает за нами.
Тацуя знал, что враждебность Такумы была больше направлена на Миюки, чем на него самого. Этим утром, по пути в школу, человеком, за которым пристально наблюдал Такума, был не Тацуя, а Миюки. Тацуя чувствовал, что враждебность, направленная на него, просто добавилась к враждебности по отношению к Миюки.
С другой стороны, Миюки даже не задумывалась о мысли, что она — главная цель, а Тацуя лишь простое дополнение. Миюки знала, что Тацуя сказал «нас», но в мыслях она постоянно ставила брата выше себя.
— Я не знаю причины, но, полагаю, будет лучше, если мы не станем принимать это так легко. Не так, как в прошлом году.
Миюки говорила об инциденте, который произошел после их поступления, вызванный террористами организации «Бланш». Толчком для брата и сестры для вмешательства в тот ужасный случай, созданный террористами, проникшими на территорию школы, было приглашение Саяки. Тогда Тацуя не принял это серьезно, посчитав простым приглашением в клуб.
Это ещё вопрос, изменилось бы хоть что-то, если бы они отнеслись ко всему серьезно. Последствия (для брата и сестры) не были слишком тяжелыми. Однако отношение брата «всё будет в порядке, пока мы не станем с ним драться» напоминало ей случай с Саякой, когда он не чувствовал необходимости в осторожности.
— Прошлый год? Хм, нет, вероятно, это не станет похожим на те события? В конце концов, он член Двадцати восьми семей.
Под Двадцатью восьмью семьями он подразумевал Десять Главных Кланов и восемнадцать связанных с ними семей, хотя так обычно их не называли. Только тот, кто имеет в виду их общее происхождение из исследовательских лабораторий развития волшебников, будет считать равными Десять Главных Кланов и Восемнадцать семей и называть их этим термином.
— Я ничего не знаю о характере Шиппоу Такумы, но... — держа чашку кофе, Тацуя бормотал что-то похожее на монолог, — говорят, что из-за соперничества с семьей Саэгуса, семья Шиппоу среди восемнадцати семей больше всех желает занять место одного из Десяти Главных Кланов.
Миюки знала о враждебности между семьями Саэгуса и Шиппоу, но всё остальное услышала впервые. Она с глубоким интересом слушала слова Тацуи.
— Он просто хочет, чтобы его силу признали. Он в самом деле жаждет внимания, как и большинство парней нашего возраста.
— Что ж, ты тоже такой, Онии-сама?
— Если ты об этом. Обычно, я бы тоже хотел этого. — Тацуя криво улыбнулся, понимая, что младшая сестра просто его дразнит. — Похоже, у Шиппоу-куна такое желание быть в центре внимания, что оно заставляет его работать в два раза больше остальных. Возможно, он хочет продемонстрировать, что обладает достаточной силой, чтобы считаться членом Десяти Главных Кланов. Так что, возможно, он враждебно относится к людям, которые, как он думает, могут ему помешать.
— Но мы не делаем ничего, чтобы помешать Шиппоу-куну, верно?
— Для того, кто хочет быть признанным окружающими, люди, которых уже признали, являются помехами.
Миюки согласилась со словами, которые Тацуя связал с ней, она глубоко кивнула и криво улыбнулась:
— Понятно. Если коротко, Шиппоу-кун завидует твоей репутации, Онии-сама.
Тацуя чуть не выплюнул кофе, услышав ответ Миюки.
— Нет, Миюки, это в тебе он признал соперника и тебе он завидует.
— Во мне? — Миюки спросила глазами, правда ли Такума пренебрег Онии-самой, чтобы сфокусироваться на ней, на что Тацуя несколько раз кивнул:
— Он — представитель новичков в этом году, ты была представителем в прошлом году. Этого уже достаточно, чтобы видеть в тебе противника. К тому же ты была очень заметна на Турнире девяти школ. Разве он враждебен ко мне не потому, что я — приспешник Миюки?
— Ни в коем случае!.. Онии-сама не приспешник Миюки!
— Нет, всё в порядке... Я просто предположил о том, как думает обо мне Шиппоу-кун.
— Я не приму никаких подобных предположений.
— Даже если ты говоришь, что не примешь их... — Тацуя оказался в растерянности, когда понял, что вдруг нажал одну из её «кнопок».
— Скорее это я... Нет, с неохотой я вынуждена признать, что Онии-сама мой очень важный партнер.
В части, которую из-за смущения она пробормотала нечетко, он услышал «принадлежу Онии-саме», но Тацуя не позволил этому беспокоить его. Способ, которым она сказала это, был смелым и довольно неловким для Тацуи, но он проигнорировал и это.
— Если посмотреть еще раз, существует вероятность, что он относится к нам враждебно, потому что знает о нашей принадлежности к Десяти Главным Кланам, — беспечно указал он, но этого было достаточно, чтобы спустить сознание Миюки на землю.
— Он знает, что мы относимся к Йоцубе? А ты не слишком далеко зашел в своих размышлениях, Онии-сама?
— Верно. Не думаю, что он знает, даже вся семья Шиппоу не имеет способности обойти контроль информации Йоцубы, но... Я чувствую, что есть какое-то сильное впечатление подобного уровня в его глазах.
Тацуя вспомнил не о сцене в школьном совете, а о том прерывистом взгляде, которым он смотрел на Миюки по пути в школу. Миюки не знала об этом, поэтому не поняла, о чём говорит брат.
Тем не менее беспокойство брата перешло ей в сердце.
— Верно... Он член Двадцати восьми семей, лучше быть осторожными.
...Направленная на них вражда и вправду была связана с Десятью Главными Кланами, но мысль, что причиной являлась связь с Йоцубой, была совершенно неверна. Правильный ответ был в том, что их подозревали в связи с семьей Саэгуса, но ни Тацуя, ни Миюки об этом не подумали. Хоть они и относились к Маюми по-дружески, они никогда не забывали о сложных отношениях между семьей Йоцуба и Саэгуса, поэтому им никогда не пришло бы в голову, что их могут отнести к лагерю Саэгусы.
Перевод 6-й главы не завершен. Тяжелое редакторство не ведется. Так что читайте на свой страх и риск :) Прогресс - 5/54--Elberet (talk) 18:01, 15 June 2014 (CDT)
Глава 6
8 апреля, утро первого учебного дня в Первой старшей школы при Национальном университете магии.
Сегодня, никакие злые взгляды не подстерегали их на пути в школу; все трое: Тацуя, Миюки и Минами прибыли в Первую школу за два часа до начала церемонии поступления. Само собой разумеется, что они пришли так рано для проведения приготовлений к этой церемонии. Все трое сразу направились в комнату приготовлений. Минами была обеспокоена тем фактом, что она была посторонним человеком, но так как у неё не было опыта в сопровождении Миюки, Тацуя вынудил её сопровождать их.
Исори и Хонока пришли раньше них.
— Доброе утро, Тацуя-сан! Утречка, Миюки!
— Доброе утро, Шиба-кун. Как раз вовремя.
Миюки и Хонока обменялись приветствиями, а Исори в сторонке заговорил с Тацуей.
— Доброе утро. Исори-сэмпай, а ты рановато.
— Для меня это естественно. Если я не приду рано, то не смогу оставаться спокойным.
Улыбаясь ответив на приветствие Тацуи, взгляд Исори упал на Минами, которая ожидала позади.
— Да, кстати — кто эта девушка? Новая ученица?
— Конечно, Минами.
— Да, Тацуя-ниисама.
— Ниисама? Шиба-кун, у тебя что, есть ещё одна сестра, помимо Миюки-сан?
В каком-то смысле, Исори задал ему очень желанный вопрос.
— Нет, она — моя кузина.
Тацуя ответил ложью, которую он приготовил заранее.
— Минами, это — Исори-сэмпай.
— Рада познакомиться с вами, Исори-сэмпай. Я — Сакурай Минами. Спасибо, что всегда заботитесь о Тацуе-ниисаме и Миюки-нээсаме.
Чрезвычайно вежливая речь Минами, направленная на приветствие Исори, по мнению Тацуи не заставила Исори выдать чувство неловкости.
— Рад знакомству с тобой, Минами-сан.
— Очень рада встречи с вами.
Как только Минами еще раз вежливо поприветствовала Исори, то сразу вошли Азуса, Канон и представитель первогодок, Шиппоу Такума. (Да, кстати, Канон уже сделала круг по залу и проверила все кресла гостей.)
— Доброе утро... Неужто, я пришла самой последней?
— Доброе утро, Президент. Вы пришли точно в нужное время.
Миюки ответила с улыбкой Азусе, которая задала вопрос с слегка удивленным видом. На самом деле — она на три минуты опоздала, но улыбающее лицо Миюки несло в себе намёки, что дальнейшие извинения не дозволены.
— Доброе утро, Исори-сэмпай, Шиба-сэмпай.
После того, как Азуса проглотила извинения, которые ожидались от неё, Такума сделал шаг вперед, выходя из-за её спины и заговорил сперва с Исори, а затем и с Тацуей.
— Доброе утро, Шиппоу-кун.
Он тихо поклонился на ответ Исори, а затем развернулся навстречу Миюки и Хоноке.
— Шиба-сэмпай, Мицуи-сэмпай, доброе утро. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне сегодня.
Возможно он нервничал? По сравнению с отношением, которым он блистал позавчера — перемена была просто похвальная.
— Доброго утра, Шиппоу-кун. Сделай сегодня всё возможное.
Однако Миюки не была милой девушкой, которую тронет что-то вроде этого. Её улыбка была великолепна, а голос — нежным. Идеальное лицо леди, в которой угадывалась безупречная социальная маска. Изменилось только отношение Такумы; он всё ещё не извинился за свою грубость в тот день. Миюки не намеренна была идти на уступки со своей стороны, пока он никак не извинился перед её братом.
Азуса и Исори посмотрели на это смущенными улыбками, так формально, что никто не мог упрекать их в этом. Они не знали как указать на эти злостные намеренья, поэтому они не могли упрекать Миюки. С другой стороны, они просто не могли позволить неприятному настроению распространяться дальше. Азуса попросила недоуменным взглядом Тацую о помощи.
— Поскольку мы все здесь, то давайте пройдемся по плану всей церемонии.
Однако, единственным ответом Тацуи было продолжение разговора, как будто ничего и не случилось.
— Точно, не стоит тратить время.
Без задержки, Канон согласилась с его предложением. Она также, скорее всего, решила, что им надо силой затушить эту происшествие.
— Тогда, начнем с мероприятий, которые начнутся за тридцать минут до начала церемонии. Миюки будет принимать гостей, встречать — Хонока...
Первоначально, это была задача Азусы, но Тацую это не беспокоило, и он продолжил репетицию мероприятий. Присутствие Минами, было неправильным, но никто не сказал об этом и все забыли о ней.
Репетиция, благополучно проведенная в напряженной атмосфере, не давала им роскошного чувства давления со стороны неизбежного будущего события. Азуса и остальные вздохнули с облегчением, когда он закончил; так как церемония открытия начиналась через тридцать минут, то им не следовало быть как чересчур расслабленными, так и чересчур напряженными. Тацуя думал, что они слишком сильно ослабляют своё внимание, но указывать это не входило в его задачи. Кроме того, это было намного лучше того, если бы они заработались и были бы бесполезны, когда начались основные события. Продумав всё это, Тацуя остановился на своих задачах.
— Я пойду провожать потерявшихся учеников.
— О, береги себя, Онии-сама.
— Ага, всем спасибо за ваш труд.
Миюки и Азуса увидели его уходящим со сцены и Минами, молча, склонилась в прощании. Тацуя вышел из зала.
Глава 7
Глава 8
— … И поэтому это меня раздражает
— Ха… Я удивлена, что тебе удалось сдержаться, Касуми—тян.
В тот же день, во время событий 13 апреля 2096 года. После ужина им сообщили, что пришли гости (хотя двух старших братьев пока не было дома), поэтому Касуми пришла в комнату к Изуми, чтобы обсудить произошедшее в школе.
— Хм, ладно, когда думаю обо всех этих последствиях, я чувствую, что было бы лучше не отступать. Тем не менее, если честно, я действительно хотела отметелить его.
Она сидела на коврике и держала в руках подушку, которую стукнула два или три раза, вероятно считая, что этот несчастный предмет был Такумой.
— Кстати говоря… согласно твоему рассказу, Шиппоу—кун был не слишком уж дружелюбен.
— Это не выглядело так мило. Он точно хотел драки.
— Да, да. Тогда, так как он хотел драки, как он объяснил враждебность, показанную Группой управления клубами по отношению к Дисциплинарному комитету?
— Да. Поэтому я и сказала, что он напрашивается на драку против Саэгусы потому что он Шиппоу.
Услышав предположение от Касуми, которая сидела и эмоционально описывала произошедшее, Изуми не воспринимала это как свои личные переживания и отклонила его.
— Оставим в стороне то, что он наследник Шиппоу, однако это, правда, что он вел себя очень грубо.
Услышав неожиданную позицию Изуми, Касуми обоими руками бросила подушку и моргнула несколько раз.
— Так это было не ради Семьи Шиппоу, а для его собственной злобы?
— Не могу поверить, Касуми—тян, ты сказала «Злоба»… Ну, я думаю это довольно точное определение.
Видя преувеличенные эмоции Касуми, Изуми кивнула с озадаченным выражением, прежде чем изменить его на предельно внимательное, как она думала сама.
— Я слышала, что глава семьи Шиппоу очень сдержанный. Согласно слухам, он не относится к людям, которые будут прямо противостоять семье Саэгуса…
В то же время, глава семьи Саэгуса, Саэгуса Коичи, готовился встречать гостя.
— Приятно познакомится. Мое имя — Савамура Маки.
— Мы ждали вас. Я дочь главы — Маюми. Пожалуйста, следуйте за мной.
Приветствовала гостью Маюми. Это не было случайностью, так как Коичи приказал Маюми встретить гостью. После того как она проводила Маки в гостиную, Маюми чувствовала больше подозрения, чем любопытства.
(Она должно быть актриса Савамура Маки—сан… Какое дело связывает актрису и Десять главных кланов?)
Если бы гостем был политик или промышленник, Маюми не считала бы это странным, вне зависимости от пола посетителя. Даже если кто—либо из сферы развлечений искал помощи Волшебников, это было бы в пределах разумного. Однако, предоставление помощи Десяти главных кланов сливкам телевещания было немного странно.
— Ото—сама, я привела Савамуру—сан.
Независимо от того, насколько это было подозрительно, ее мысли никак не отразились на ее лице. Идеально исполняя роль идеальной дочери, встречающей гостей, Маюми привела Маки в гостиную, где ждал ее отец.
Позволив Маюми покинуть комнату и отправив горничных за дверь, Коичи начал разговор с Маки.
— Это, должно быть, наша вторая встреча.
Приняв такую же позу, Маки улыбнулась в ответ.
— Я польщена.
— Не за что. Пожалуйста, наслаждайтесь едой, пока она не остыла.
Множество горячих блюд и закусок было на столе. Формат встречи намеренно избегал наличия только одного блюда на столе, потому что Коичи был осведомлен о секретности встречи. Маки также не обращала на это внимание.
— Благодарю вас. Давайте ужинать.
После учтивого ответа Маки взяла столовые приборы. Поведение Маки за столом было идеальным, в отличии от немного нервного Коичи.
В глазах Маки, Коичи, кажется, смеялся от удовлетворения, наблюдая эту сцену.
— Ах, мои извинения.
Было невозможно определить, как нужно понимать этот взгляд — возможно, потому что он хотел внести неразбериху в обсуждение, Коичи выразил свои извинения.
— Как грубо, с моей стороны, носить эти очки в помещении.
— Нет, я знаю детали вашей истории.
Когда ему было четырнадцать, Коичи оказался жертвой международных похищений, которые были нацелены на Волшебников. В этом инциденте он потерял правый глаз. Когда он стал взрослым, и его тело перестало развиваться, он начал использовать фальшивый глаз, тем не менее, он был хорошо известен в молодости как «Молодой Волшебник с глазной повязкой» среди волшебников. Сейчас он предпочитает использовать слегка окрашенные очки, чтобы скрыть наличие фальшивого глаза. Эту деталь можно легко заметить, если немного узнать о нем.
После небольшого диалога и окончания ужина, Маки поправила спину. На самом деле она хотела бы поговорить об этом в более естественной атмосфере, но она не смогла найти слабостей Коичи, пока они ужинали.
— В сути дела, я попросила занять ваше время сегодня, потому что есть кое-что, о чем я бы хотела сообщить вам, Саэгуса—сама.
Маюми закончила переодеваться и хотела немного отдохнуть. В этот момент динамик, прикрепленный к двери зазвонил.
— Онээ—сама, это Изуми. Могу я с тобой поговорить?
— Конечно. Пожалуйста.
Слово «Пожалуйста» на самом деле было приглашением в комнату. Система распознавания голоса HAR получила голосовую команду Маюми и открыла замок. Изуми и Касуми вошли в комнату вместе.
— Извини, но я хочу узнать твое мнение кое—о—чем.
Услышав просьбу Изуми, Маюми удивилась. Она не сказала: «Пожалуйста, научи меня», но «Хочу узнать твое мнение». Другими словами, это было что—то, не относящее к учебе или магическим тренировкам.
— О чем именно?
— Онээ—сан, ты не знаешь, что за человек управляет семьей Шиппоу?
Первая мысль, промелькнувшая в голове Маюми, после того как она услышала вопрос Касуми — «Почему ты спрашиваешь об этом?», — но ответ тут же всплыл в ее уме.
— Касуми—тян…
Маюми прекрасно знала об ужасном выражении лица, которое было на ней, даже не видя реакцию ее младших сестер.
— Ч-что?
Изменился не только ее тон, даже ее глаза бегали из стороны в сторону. Увидев реакцию Касуми, Маюми еще больше убедилась в правоте своих суждений.
— Что-то случилось между вами и Шиппоу—куном.
— Как ты об этом узнала?!
Касуми не стала отрицать это и быстро сдалась (скорее даже призналась). Нет, на самом деле она хотела скрыть это, но удачная фраза Маюми побудила более честную реакцию.
— Ты…
— Пожалуйста, подожди, Онээ—сама.
Видя, что Маюми собирается упрекнуть сестру, Изуми быстро вмешалась в разговор.
— Это правда, что Касуми—тян участвовала в дуэли с Шиппоу, но в случившемся сегодня больше виноват Шиппоу—кун, нежели Касуми—тян.
Маюми изучила Изуми подозрительным взглядом. Тем не менее, взгляд Изуми не дрогнул. Маюми вздохнула и выражение ее лица расслабилось.
— Поняла. Я верю вам.
Услышав это, настало время уже Касуми вздохнуть. Скрытый взгляд направленный к Изуми содержал намеки на благодарность.
— Так вот почему вы хотели узнать о главе семьи Шиппоу.
Маюми нахмурила брови и поправила спину.
— Верно… Хотя я не разговаривала с ним долго… Он, скорее всего, очень практичный и внимательный человек.
— Практичный и внимательный?
Не поняв ее слов, Изуми повторила снова эти слова. «Практичный и внимательный» — это слишком мало для описания личности, поэтому она не считала, что их можно считать характеристиками.
— Верно. Практичный и внимательный, и поэтому нельзя сказать, о чем он думает. Подготовив множество стратегий, он не будет слишком жадным, и выберет ту, в которой риск будет минимален и будут достигнуты изначальные цели. Вот такой он человек.
Ответ Маюми принимал во внимание замешательство ее сестры, но он был нужен, чтобы ее сестры продолжили задавать вопросы.
— Но, если это так…
— Да. Как я и думала, Шиппоу—кун, согласно словами Касуми, абсолютно не похож на своего отца.
— Тогда, он не придерживается плана семьи Шиппоу?
— Даже если так, не так уж много учеников способно строить свои план с их ограниченными возможностями. Шиппоу—кун должен быть осведомлен насколько это бессмысленно, вне зависимости от того, насколько велика его магическая сила.
— Есть ли у него покровители помимо семьи Шиппоу?
— … Не будет ли это слишком напряжным?
Видя возникающие дикие теории, высказываемые ее младшими сестрами, Маюми была вынуждена вмешаться.
— … Ха—ха, это верно
— … Действительно, я считаю, что мы слишком сильно об этом беспокоимся.
Сказав это, они засмеялись, но не было похоже чтобы Касуми или Изуми полностью приняли это.
Пока говорила Маки, Коичи не прерывал ее. И как только она закончила, Коичи поднял со стола бокал красного вина. Испив четверть бокала, он испустил мягкий звук, прежде чем поставить бокал обратно не стало.
— Другими словами.
Наконец, Коичи снова направил свой взгляд на Маки.
— Ваш дедушка собирается расторгнуть секретное соглашение с антимагической фракцией, верно?
В ответ на неспешную реплику Коичи, Маки утвердительно кивнула.
— Я также считаю, что продвижение антимагической идеологии нереально и вредно. Любая помощь, оказанная ей, станет петлей на моей шее. Мой отец хорошо об этом осведомлен.
— Благодарю. Вы, как мне кажется, можете прийти к логическому заключению.
Коичи слегка наклонил голову, и, используя свои глаза, попросил ее продолжить.
— Я верю, что использование магии должно получать больше одобрения в обществе. Не только в армии или полиции, я думаю, что магия имеет огромный потенциал на телевидении или в кинематографе.
— Помимо телевидения вы сказали кинематограф? Это идея для романа.
— Пожалуйста, не перепутайте, я не считаю Волшебников обезьянами. У меня нет планов по превращению магии во что—то, что будет просто привлекать внимание.
— Хо?
— Снятие фильмов часто связано с опасностью. К тому же, мы часто встречаемся со сложностью передачи реалистичных звуков и спецэффектов. Естественно, можно не говорить о репортерах, но в качестве актеров и персонала, ценность магии просто невероятна.
— … И?
Коичи, с интересом на лице, призвал ее продолжить.
— Даже для Волшебников, к которым относятся не лучшим образом, потому что они не подходят для поля боя, существует множество областей в кинематографе и телевидении, где они смогут показать свой талант. Я твердо верю в это.
— Понятно.
— Я приглашу Волшебников, у которых не было шанса показать себя и дам им шанс использовать свой прекрасный талант в магии. Для этого я приготовлю награду, которая наиболее полно удовлетворит вас.
На этом Маки остановилась и всмотрелась в лицо Коичи. После небольшого вздоха, выражение Маки, кажется, показывало, что она собирала смелость перед продолжением разговора.
— С точки зрения Волшебников, я чужая. Я не являюсь близким другом и никак с ними не связана. Однако я хочу стать хорошим товарищем, близким другом для всех Волшебников. Я надеюсь, вы понимаете это.
— Именно поэтому вы решили препятствовать осуществлению планов антимагического лагеря?
— Я прекрасно знаю, что я бессильна, но, в конце концов, я чувствую, что должна быть искренней.
— В свою очередь, вы надеетесь на признание и приглашение от Волшебников, верно?
Коичи озвучил запрос Маки, но она не колебалась. Такой уровень восприятия был в пределах ожиданий.
— Я не настолько наглая, чтобы надеяться заработать ваше одобрение… Я просто надеюсь что вы признаете это, и только.
Коичи взглянул на лицо Маги с небольшим интересом.
— Савамура—сан, вы не только хорошая актриса, но у вас также имеется талант переговорщика.
Конечно, Коичи не превозносил Маки в буквальном смысле. Чтобы поймать его истинные намерения, Маки собрала все свое внимание. Кроме этого случая, в подобных мерах не было необходимости.
— Тем не менее, вы слишком хорошо скрываете свои истинные чувства. К несчастью. В зависимости от времени и местоположения, раскрытие своей сущности временами позволяет получить больше уступок от оппонента.
Коичи изящно раскрыл свой козырь.
— В ваших словах нет лжи. Однако, вы собираетесь использовать Волшебников не только для озвученных целей. Вы собираете Волшебников в качестве части плана, и, впоследствии, собираетесь использовать их в качестве более прямой силы, не так ли?
Лицо Маки сильно исказилось. Но только на мгновение. Используя свои актерские способности, она смогла успокоиться.
— Извините меня.
Даже в глазах Коичи, Маки, казалось, искренне просит прощения. В попытке получить дополнительные очки, Маки смогла заработать небольшую победу.
— До тех пор пока вы не станете противостоять Волшебникам, связанным с нами, Семьей Саэгуса, я не стану вмешиваться в ваши планы.
Маки внезапно подняла свои глаза.
— Правда?
Сейчас она не могла контролировать свое выражение, но это не нанесло ей ущерба.
— Я обещаю.
— Благодарю вас!
Маки знала, что она смогла выиграть изначально проигранную игру. Хотя она понимала, что уже проиграла, когда начала торговаться с Коичи, Маки смогла успешно устранить самые большие препятствия на пути наступления «нового порядка».
После того как Коичи проводил Маки, он вернулся в свою комнату, запер дверь и направился к телефону. После набора номера он подождал десять секунд. На изображении, показанном на небольшом экране, было лицо старейшины Кудо.
— Мистер, прошу прощения за беспокойство в такой поздний час.
Коичи не использовал «Сэнсэй» или «Сир», но вместо этого использовал «Мистер». Это было обычаем, со времен совместных тренировок с Йоцубой Маей и Йоцубой Мией под опекой старейшины Кудо.
— Не беспокойся. Должно быть, ты хочешь сообщить мне нечто важное?
— Верно. Я хочу обсудить с вами кое-что крайне важное.
Сказав это, Коичи изящно придвинулся к столу. На камере это выглядело как будто он наклоняется, чтобы обсудить что—то личное. На самом же деле, то, о чем собирался говорить Коичи, было одновременно личным и секретным.
— Фактически, я только что говорил с представителем телевидения.
Коичи сначала рассказал обо всем и объяснил, что гуманисты (поддерживающие антимагическое движение) из USNA манипулировали телевидением внутри страны, с целью дискриминации Волшебников.
— Согласно тому, что я слышал сегодня, они достигли некоторых успехов.
— Так как это ты, очевидно, что ты не в первый раз слышишь об этом. Разве ты не завершил расследование относительно всех операций на телевидении?
Вопрос Кудо не содержал усмешки.
— Вы знаете обо мне все.
Коичи признал точку зрения Кудо без какого—либо сопротивления.
В действительности, только выражение лица Кудо изменилось.
— Я слушаю тебя.
Кудо сказал это с утомленным выражением.
— Что ты собираешься делать?
— Йоцубы стали слишком сильными. Они сильно превосходят Десять главных кланов и уже начали подрывать баланс в стране. Вы так не считаете, мистер?
Ответ на вопрос Кудо был никак не связан с основной темой разговора.
— Ты планируешь использовать антимагическую активность, чтобы ослабить Йоцубу?
Однако, Кудо, кажется, понял о чем хотел сказать Коичи. Проще говоря, это означало, что старейшина Кудо пришел к тем же выводам, что и Коичи.
— В Первой школе есть ученик, который связан с Батальоном 1-0-1. Старшая школа, ответственная за обучение подростков, связана с армией. Вы не считаете, что это станет объектом пристального внимания телевидения или политиков из этической фракции?
— Твои дочери также ходят в Первую школу.
— В этой ситуации студентов будут считать жертвами.
— Директор Первой школы сохраняет нейтралитет… Он отказался вступить в твой лагерь.
— Верно, но это мелочь. Я больше беспокоюсь за связь между Батальоном 1-0-1 и Йоцубой.
Ответ Кудо прозвучал через десять секунд.
— … Такова твоя цель.
— Не только это, в связи с этим есть некоторые спекуляции. Как насчет этого, мистер? До тех пор, пока негативная активность в пределах допустимых параметров, я думаю, рвение антимагического лагеря не будет слишком сильным. К тому же, целью их атак станут ученики старшей школы, если с ними правильно обращаться, можно направить гнев общественности на антимагическую фракцию. Я верю, что этот план принесет некоторые заслуги Десяти главным кланам.
— У меня нет силы для одобрения твоего плана. У меня никогда не было права сделать это.
— Даже без права у вас все еще есть влияние.
— … Я не стану препятствовать твоему плану.
— Этого более чем достаточно. Благодарю вас.
Коичи удовлетворенно выключил телефон. Перед тем как закончился разговор, выражение лица Кудо, скорее всего, отражало возраст, в котором у него не было никакого влияния.
Глава 9
14 апреля 2096, ночь субботы. Имя на табличке говорит о том, что это был дом Шибы Тацуро, но на самом деле это был дом Тацуи и Миюки, в котором они принимали странных гостей.
— Это дом Тацуи—ниисана?
Аяко кивнула с улыбкой своему младшему брату, который стоял у входа и спрашивал: «Разве он не слишком обычный?».
— Не то, чтобы я не понимала, почему ты это спрашиваешь, но это действительно так.
Пока брат с сестрой подтверждали это, слово «обычный» нельзя было применить к Тацуе и его сестре. Затерянный старый дом в западном стиле или секретная лаборатория, окруженная высокими заборами, были бы более подходящими местами для него, и брат с сестрой верили, что так и должно быть.
Однако, Аяко получила карту напрямую от Хаямы. Не было никакой возможности, что эта информация является ложью. Сдерживая свое недоверие, Фумия нажал на звонок.
— Да, с кем я разговариваю?
Голос, пришедший из динамика, не был знаком брату с сестрой. Куробы в последний раз слышали голос Тацуи и его сестры 3 января, когда они посещали главный дом во время новогодних праздников. Прошло три полных месяца, но они были уверены, что смогут узнать голос Тацуи и Миюки.
— Я Куроба Фумия. Я думаю, что тут живет Шиба Тацуя.
Не смотря на это, неизвестный голос не остановил Фумию, и он представился, прежде чем начать разговор. Некоторое время прошло с последнего ответа, возможно, он было использовано, чтобы узнать желание Тацуи. Так как это был незапланированный визит без предварительного уведомления, им очень повезло, что Тацуя был дома, на что Фумия облегченно вздохнул.
— Пожалуйста, входите.
Мотор издал слабый звук, и главные ворота открылись. Фумия толкнул украшенные ворота, и, быстрее чем он успел ступить на территорию дома, дверь в дом открылась. На пороге стояла молодая девушка в черном платье и белом фартуке. Она направила глубокий поклон гостям.
Брата и сестру проводили в гостиную, где их ждал один Тацуя.
— Фумия, Аяко-тян рад вас видеть.
Они не обиделись на приветствие Тацуи, который все еще сидел на диване. Аяко, не дождавшись приглашения, села напротив Тацуи
— Нээ-сан!
Фумия вежливо остался стоять и указал на грубость сестры, но Аяко слушала это так, как будто это не имело к ней никакого отношения.
Нет, она его не игнорировала. Сразу же после того, как Аяко села, они вежливо положила руки на юбку, и вежливо поклонилась.
— Тацуя—сан, мы давно не звонили. Пожалуйста, извини нас за то, что не предупредили тебя заранее.
— Не стоит беспокоиться о такой мелочи. Мы родственники, если точнее кузены, и к тому же ученики старших школ. Такая официальность между учениками старшей школы и, тем более, родственниками не нужна.
— Благодарю за великодушие. …Фумия-сан что ты делаешь? Быстрее поприветствуй Тацую.
Это было немного дерзким извинением. Однако, чрезмерно серьезный Фумия не мог игнорировать свою вину.
— Фумия, присаживайся. В такой обстановке невозможно разговаривать.
Тацуя улыбнулся и обратился к Фумии, который все еще стоял, и чьи чувства Тацуя не мог понять. Услышав просьбу сесть, Фумия успокоился и присел рядом с Аяко.
— Тацуя Нии—сан, давно не виделись.
Фумия легко поклонился. Однако, это было не из—за того, что он был близок с Тацуей или смотрел на него с высока. Фумия был взволнован встречей с уважаемым кузеном, которого он не видел около трех месяцев.
В это же время в комнату вошли Миюки и Минами. Руки Миюки были пусты, в то время как Минами несла поднос с чаем.
— Аяко-сан, Фумия-кун, ваш чай.
Одетая в яркую юбку, которая была хорошо сшита и опускалась ниже колен, Миюки села рядом с Тацуей. Миюки, которая еще недавно носила домашнюю одежду, переоделась в выходной наряд, чтобы встретить внезапных гостей.
— Миюки—онээсама, извините за вторжение.
Не страшась Миюки, Аяко намеренно встала и вежливо поклонилась. Ее классическое платье элегантно развевалось вместе с ее движениями. Дух соперничества, который показала сестра, заставил Фумию болезненно отвернуться (кстати, Фумия был в обычный мужской одежде и не одел парик). Тацуя смотрел на них с удивленными глазами.
Как только Аяко снова села, Минами поставила чай на стол.
— Пожалуйста, извините нас за такой поздний визит… но мы вынуждены вернутся обратно в Хамамацу завтра утром.
Фумия разрушил лед своей вступительной заметкой и немного успокоил атмосферу.
— Сейчас не такой поздний час, чтобы можно было назвать ваш визит поздним.
На самом деле, «поздний час» наступал после окончания ужина. Не смотря на это, поздний визит брата и сестры не был проблемой. Фумия и Аяко были родственниками, которые были к Тацуе и Миюки ближе всего по возрасту и входили в число тех немногих родственников, которые не являлись их врагами.
— Кстати говоря, поздравляю с поступлением в Четвертую школу.
— С вашими умениями это было вполне естественно. Поздравляю, Аяко-сан, Фумия-кун.
Продолжив фразу Тацуи, Миюки также поздравила гостей. Хотя прошло много времени с объявления результатов экзаменов, и они уже неделю являлись официальными учениками, однако они не виделись вживую около трех месяцев.
— Спасибо, Тацуя-сан, Миюки-онээсама.
— На самом деле, я хотел поступить в Первую школу, но…
Аяко—сан выразила свою благодарность, а на лице Фумии появилась болезненная улыбка, которая содержала больше боли, чем улыбки.
— … Мне сказали, что будет не хорошо, если многие из нас будут учиться в одном месте.
— Ты спрашивал тетю?
Аяко кивнула в ответ на вопрос Миюки.
— Мы не получили ответ напрямую от главы, однако…
— Ее инструкции были переданы отцу Хаямой-саном. В них был приказ не поступать в Первую школу.
Вне зависимости от того, что она чувствовала, лицо Аяко не показывало огорчения, но Фумия, кажется, глубоко сожалел.
— Если тетя запретила, ничего уже нельзя поделать.
Тацуя ответил с общей симпатией в своем тоне, для того чтобы успокоить Фумию и сменить тему разговора.
— Кстати, почему вы в сегодня в Токио? Разве вам не поручали работу в Канто, Фумия?
Когда Тацуя сказал слово «работа», Фумия сменил позу, как будто что—то вспомнил.
— На самом деле, я хочу кое-что вам сказать, Тацуя-ниисан и Миюки-сан.
Как только он сказал это, его глаза дернулись к Минами, которая стояла за спиной Миюки в ожидании команд.
— Не беспокойся о Минами.
Тацуя ответил на вопрос, скрытый в этом жесте.
— Эта девушка — Сакурай Минами, страж Миюки.
Аяко и Фумия сильно удивились, услышав дополнительные объяснения Тацуи.
— Э, но Миюки-сан…
— Тацуя-сан, ты перестал быть стражем Миюки онээ-самы?
Тацуя улыбнулся и покачал головой на вопрос Аяко, которым она внезапно прервала Фумию.
— Нет, ничего подобного. Тетя, вероятно, продумала несколько возможностей.
— Вот оно как?
Аяко осмысленно осмотрела Минами, но та продолжала смотреть вниз и не показывала никаких реакций.
— Поняла. Тогда не будет проблем, если она останется.
Пока настроение не стало совсем ужасным, Фумия продолжил объяснения: «На самом деле…».
— …Сейчас, иностранные антимагические силы проводят какие-то махинации в СМИ.
Услышав эти слова, глаза Миюки немного расширились.
— Откуда?
С другой стороны, Тацуя не был удивлен. Или, по крайней мере, так казалось.
— Гуманисты, USNA
«Гуманизм» самовольно провозглашал магию, как неестественную силу для людей, поэтому они выступают за изгнание магов, так как это части воли, в которой небеса (или Бог) завещали людям жить только с естественными способностями, которыми они были наделены.
— Так называемые гуманисты уже давно являются частью нации, или это другая группа?
Гуманисты были широко распространены на восточном побережье Северной Америки, и даже сейчас число симпатизирующих им японцев не может игнорироваться.
— Нет, я думаю, они одинаковые. Я не верю, что они вошли в новую фазу.
Тацуя уловил «основу» Гуманизма из определенного источника. Он не сообщал об этом, но высшее руководство Йоцубы должно было также понять, кто дергает за ниточки Гуманизма.
— Так антимагическая компания запущена в СМИ?
Конечно, он не спрашивал об этом. Иначе получилось бы признание, что он сам скрывает информацию. Тацуя вернулся к главному вопросу.
— Не только СМИ. Члены парламента от оппозиционной фракции также секретно принимают в этом участие.
Движимый вопросом Тацуи, Фумия дополнил собственные слова.
— На поприще защиты человеческих прав Волшебников, они собираются осуждать использование магии в военных целях. Далее, они будут использовать факт, что 40% учеников, выпускающихся из национального университета магии, поступят на военную службу, в качестве доказательства, что система магического образования и военные находятся в сговоре, и в третей фазе, из того что я понял из их плана, они нацелятся на Первую школу, которая отправляет лучших учеников в Национальный университет магии с призывом: «Спасем наших детей от использования в военных целях».
Фумия отпил чаю после долго объяснения. Когда он снова поднял голову, Тацуя наградил его похвальным взглядом.
Семья Куроба была ветвью Йоцубы, которая собирала информацию. Они не ограничивали себя магическими средствами. Они использовали различные способы сбора информации, такие как прослушивание телефонов, взлом и традиционные расследования. Однако, неважно насколько способны люди и их экипировка, если вы не умеете с ней управляться, вы не смогли бы разоблачить план, составленный из отдельных событий. Не ограничившись уже произошедшими событиями, Фумия доказал, что он научился использовать силу организации Куроба.
— Фумия, хорошая работа, я впечатлен.
— Ум, нет… Спасибо, Нии-сан.
Речь Фумии, говорившего без остановки, стала несвязной. Если посмотреть поближе, можно увидеть, что его лицо стало красным. Если же вы посмотрели внимательно, то могли заметить, что у Фумии есть странные склонности, но это будет заблуждением. Фумия просто был счастлив.
— Фумии действительно нравится Тацуя-сан.
Не смотря на это, прямо сейчас Фумия был с тем, кто был настроен подразнить его по этому поводу, даже если она понимала ситуацию.
— Нээ-сан! Не говори вещей, которые могут быть неправильно поняты!
— Ох, я ошиблась? Тебе не нравится Тацуя-сан?
— То, как сказала это Нээ-сан имеет, совершенно иное значение.
— Хмм? Интересно, что же ты услышал.
— Это…
Мысли троицы, наблюдавшей за игривыми братом и сестрой (Тацуя, Миюки и Минами), согласились, что они хорошо ладят, но их вид выражал разные эмоции: в улыбке Тацуи было немного горечи, Миюки была удивлена, а лицо Минами было апатичным.
Аяко и Фумия передали им больше деталей, после того как рассказали о пропагандистской войне против Первой школы и после этого отправились в отель. В конце, они не раскрыли свои источники информации и способы ее сбора, но такие вещи всегда хранились в секрете. Тацуя не собирался обвинять их в недостаточной честности. Он также не просил их остаться на ночь, так как они сами были ответственны за этот поздний визит.
Не смотря на то, что они не узнали об источнике информации, они понимали это. Дополнительная информация Фумии включала тайные замыслы Саэгусы Коичи и Кудо Рецу.
Способность к сбору информации Фумии и Аяко были, бесспорно, впечатляющими, и способности Куробы в этой области были, вероятно, наиболее выдающимися в клане Йоцуба. Однако, глава семьи Саэгуса не был таким неосмотрительным. Если их противником была бы Маюми, тогда даже Аяко смогла бы как-то справиться, но Саэгуса Коичи был слишком силен для них. Возможно, это была информация, которую получила их тетя.
Тацуя обдумывал это пока лежал на кровати в своей собственной комнате, сложив руки за головой на подушке.
Понимание, что он, вероятно, танцует под дудку Йоцубы Майи, было не самым лучшим чувством, не он не мог это игнорировать. Первая школа столкнется с атакой СМИ и политиков под влиянием антимагической фракции в ближайшем будущем (от недели до месяца)… Знать это было выгоднее, чем не знать. Пока эти безутешные мысли проходили в его голове, Тацуя готовил план, которым они смогли бы ответить на это.